email:

theatr-skazok@yandex.ru

 

О том, что происходило во дворце

Когда Анна объявила о своей королевской милости и Эйнара увезли в Бодлам, Дорис и Нэнси плакали от радости. Их план удался, и тайная комната королей Эрнгарда действительно оказалась настоящим чудом. Все-таки они жили на самом краю Мидгарда, очень близко к синей дымке, за которой скрывается непознанное и даже волшебное.
- Нэнси, у тебя получилось то, что даровало жизнь Эйнару, но теперь нам надо подумать о его свободе, - так задумчиво говорила Дорис, когда они с дочерью поздно вечером пили на кухне чай с бубликами.
- Да, мама, мы с тобой вот чай с бубликами пьем, а у него какая-нибудь баланда в миске…, - грустно ответила Нэнси.
- У королевы осталось еще одно желание, и один бог знает, что ей может прийти в голову. У тебя есть еще два, и надо опередить королеву!
- Но я не знаю, что надо просить у комнаты. Я боюсь захотеть не того, что надо.
- Нэнси, милая, ты плохого не захочешь. Я знаю, что ты будешь права. Не бойся ничего. Пора.
Нэнси глубоко вздохнула. Она уже думала о том, с чем дорогим для себя ей придется расстаться на этот раз. Но другого выхода все равно нет… А если и есть, разве она сможет жить дальше, зная, что не стала делать того, что зависело только от нее?
- Я готова, я иду туда, - кротко сказала Нэнси, поцеловала мать в старую морщинистую щеку и ощутила соленый вкус слезы.
Она тихо шла по коридору. У нее ведь так много еще останется. Даже если она расстанется… Милый Эйнар, мне ничего не жалко для тебя.
Она подошла к знакомой двери, нежно провела рукой по ее краю – один раз, другой и третий, вошла.

Анна снова почувствовала толчок в самое сердце, пыталась гнать настойчивого гостя, но он не уходил, нежно поглаживая твердую корку защиты. И это была такая большая и теплая ладонь, что сердце Анны начало горячо биться изнутри  навстречу этой ладони, больше всего на свете желая очутиться в ее сладостном и надежном лоне. Оно словно стало обладать собственной волей. Толстая и жесткая корка медленно плавилась в небывалом тепле, Анна тихо улыбалась – ей не было так хорошо много-много лет, она и забыла, что так бывает. Ее сердце мягко толкалось в блаженной тесноте теплой ладони, и Анна знала, что эта ладонь не оставит ее теперь.
Эйнар, сын мой, а ты все еще сидишь в своей клетке, как до сих пор мое сердце сидело в своей. Такая нежданная мысль пришла ей в голову. Но в ней не было прежней спешки и отчаяния. Она все обдумает и сделает так, чтобы он смог ей поверить.
Чудеса не приходят в одиночку, и на следующий день королеву ждали сваты короля Бейнира. Изображенный на портрете мужчина был еще довольно молод и приятен наружностью.  Анна почувствовала, как будто кто-то хороший и давно забытый вдруг взглянул на нее и погладил по голове большой и мягкой рукой. Как она устала жить одна…

День свадьбы был назначен, а королева объявила амнистию по случаю своего замужества, и Эйнар с Трюггви оказались на свободе. К воротам тюрьмы подъехала роскошная карета и распахнулась навстречу Эйнару. Посыльный королевы с поклоном пригласил принца войти в нее.
-  Ваше королевское высочество! – с поклоном сказал он, -  королева Вас прощает и ждет во дворце.  
Эйнар смотрел на него настороженно и недоверчиво. Королева,  дворец – все это было страшно давно, даже как будто не с ним, а с другим человеком. Он прошел через такое, что возвратиться к прошлому было просто невозможно. Эйнар посмотрел на Трюггви. Тот смотрел в землю. Нельзя было сказать, что для него увиденное оказалось полной неожиданностью. Всегда в Эйнаре было что-то особенное, что держало его особняком от всех.  
Тогда посланец королевы понял, что пора пускать в ход козырную карту. 

А вот что было незадолго до этого события. Анна говорила о сыне со своим женихом, Бейниром, и тот качал головой в задумчивости и говорил, что она мать, и ее сердце должно ей подсказать, как нужно поступить. Тогда Анна заплакала, чего с ней не происходило уже много лет, и ее слезы вперемешку со  словами полились на бумагу. Лист шелковистой бумаги должен стать проводником ее сердца и мыслей.   
Она написала: «Эйнар, сын мой ненаглядный, я так тоскую по тебе, я так тебя люблю,  что мое сердце разрывается от боли и раскаяния. Прости меня, что была так жестока к тебе. Прости, дорогой мой мальчик, если сможешь. Я не смею просить тебя о чем-то большем. И знай, что я всегда жду тебя, и рада буду узнать, что ты вернулся во дворец. Мы можем попробовать начать жить еще раз. Любящая тебя мать – королева Анна».
Дав просохнуть на бумаге чернилам и слезам, она запечатала письмо и вызвала офицера для особых поручений. Вручила ему письмо и отослала к принцу Эйнару. Потом пошла на кухню и попросила у Нэнси чаю с бубликами. Они сидели и пили чай, и Нэнси была необычно тихой и спокойной.
- Отчего ты не поешь больше своих песен, Нэнси? – спросила ее Анна. – И я не слышу последние дни твоего смеха.
Нэнси грустно улыбнулась:
- За самое дорогое приходится платить тоже самым дорогим. Значит, прошло время моих песен и смеха.
Анна так же грустно смотрела на нее, ее глаза мягко сияли со смягчившегося и помолодевшего лица из-под светлого покрывала невесты. Если бы кто-то видел их сейчас вдвоем, то обнаружил бы, что они похожи, как две капли воды.

Офицер протянул принцу письмо королевы-матери. С каменным лицом тот сломал печать и развернул его. Трюггви и офицер смотрели на него. Эйнар читал и перечитывал строки, и на его лице растерянность сменялась недоумением, надеждой, и, наконец, выражением сумасшедшего счастья. Его лицо вспыхнуло, голубые глаза засияли жарким светом, запунцовевшие губы сами растянулись в широкой улыбке. Трюггви все понял. Жаль было терять друга, но все же здорово, что у него так славно все обернулось. Он хлопнул Эйнара по плечу, пожал ему руку, и без слов развернулся и зашагал по дороге. А Эйнар мыслями уже был во дворце,  возле королевы – матери.   
Офицер для особых поручений задумчиво смотрел на него. Принц был готов к новой жизни, он уже отдался ей всей душой, его надежда была такой пылкой и отчаянной, что офицеру стало страшно представить, что юношу  может постигнуть разочарование. 
Однако он был очень дисциплинированным офицером, и с любезной улыбкой распахнул перед Эйнаром дверцу кареты. Все с той же счастливой улыбкой принц шагнул в карету.

Во дворце королева-мать без устали шагала взад и вперед, вдоль и поперек, кругами и зигзагами по залам своего дворца, сжимая и ломая свои руки, шевеля губами в безмолвной молитве. Время шло, а принца все не было. Уже прошло три часа с тех пор, как должна была показаться карета с ее сыном, но ее все не было. А потом прошел целый день. Королева не могла найти себе места, ее сухие и воспаленные глаза напряженно высматривали вдали признаки приближения принца. Бейнир утешал Анну, но уже понимал, что произошло непредвиденное и пора высылать отряд на поиск принца. Так они с королевой и сделали. Бейнир возглавил поисковый отряд – это были лучшие солдаты и офицеры королевы. Королева знала, что будет сделано все, что только возможно. Если только Эйнар жив…
Ожившее сердце королевы сжималось от страха, что может потерять сына – раз и навсегда. Ей казалось, что она сама погибает.
-  Господи, спаси, сохрани и помилуй сына моего, Эйнара! – просила она шепотом. – Пусть я потеряю все остальное, только бы он остался жив!...  

В это время Бейнир с отрядом уже скакал по дороге, по которой должен был возвращаться принц. Они были в пути уже несколько часов, но никаких следов принца не было. Ничего не давали расспросы жителей и путников. Никто не видел возвращения принца, хотя некоторые видели карету, направляющуюся от дворца.  
Что же произошло с ним? Мы-то с вами можем заглянуть куда угодно, в отличие от героев нашей истории. Путь Эйнара из Бодлама начался благополучно. Шестерка отличных королевских лошадей резво несла карету, принц отдался восторженным мечтам о свидании с матерью. В окошках мелькали прелестные пейзажи – то тенистого леса, то солнечных цветущих лужаек и полей. Пение птиц, стрекотание кузнечиков и гомон лягушек звучали сладкой музыкой в ушах принца, уже забывшего, что бывают такие звуки в мире. Офицер для особых поручений тактично молчал и не нарушал мечтаний принца. Двое солдат на запятках кареты и кучер были незаметны. Карета была роскошна – мягкие бархатные сидения, неяркий отсвет полированного дерева, легкие шелковые занавеси, уютный полумрак и дорожные лакомства, от которых Эйнар давным-давно отвык.  
День выдался жаркий, и карета сильно нагрелась, внутри стало душно. Эйнар попросил офицера остановиться где-нибудь и отдохнуть там. Вскоре они въехали в старый тенистый лес. Найдя уютную маленькую лужайку, офицер велел кучеру остановиться. Эйнар с удовольствием вылез из кареты, потянулся, размял уставшее от долгого сидения тело. Солдаты быстро разбили бивак и накрыли «стол» из всякой вкусной снеди. После еды разомлевший Эйнар уснул прямо тут же, на траве.  
Он увидел каких-то людей. Никого из них он не знал. Не было ни одного знакомого лица. Лиц он вообще не видел. Человек двенадцать из них, как ему показалось, были примерно его возраста, их вели другие люди, взрослые, в какую-то нишу, похожую на большую лодку, края которой находились на одном уровне с полом или землей. Там этих маленьких людей усаживали, и Эйнар знал, что будет дальше. Их будут поливать кипятком, чтобы они стали чистыми, и давить сверху чем-то очень тяжелым, пока их кости не начнут хрустеть. И он знал, что маленькие люди тоже знают об этом. Но они не сопротивляются и не пытаются что-то сделать. Покорно идут они на это испытание или казнь.  Эйнар видел все это со стороны и тоже ничего не мог сделать. Ему  было и страшно и странно от невероятной нелепости,  нереальности происходящего.  
Он проснулся в сильной тревоге, сразу вспомнив свой сон. И представил королеву Анну, свою мать. Представил такой, какой она была, когда посылала его в тюрьму, с бледным лицом, тонкими, сжатыми губами и страшным громким голосом. Только потом он огляделся и увидел, что солдаты тихо занимаются какими-то мелкими хозяйственными делами, а офицер сидит, почти незаметно поглядывая вокруг себя. Он сразу заметил пробуждение Эйнара и подошел со словами:
-  Ваше королевское высочество, надеюсь, Вы хорошо отдохнули? Нам пора в путь. Ваша мать, королева, ждет Вас.
Эйнар ничем не выдал своего нового настроения, и согласно кивнул.  
-  Только отойду по нужде, - ответил он офицеру.  
И не спеша пошел за деревья. Офицер, ничего не заподозрив, приказал солдатам готовить карету в путь. Лошади были уже накормлены и хорошо отдохнули.  
Прошло уже несколько минут, но принц не возвращался, тогда офицер почувствовал неладное и велел одному из солдат взглянуть, где Эйнар. Солдат быстро вернулся,  сообщив, что принца нигде не видно.  
-  Найти принца во что бы то ни стало! – воскликнул офицер. -  Прочесать все окрестности и задержать его!
И все они кинулись в погоню.
А дело было так. Этот дикий непонятный сон круто изменил настроение принца, и ему вдруг стало страшно возвращаться туда, где он претерпел столько горя и страха. Он не мог объяснить, почему все это получилось, но уже знал,  что не поедет дальше. И, зайдя за деревья, побежал во весь дух. Привычка к бродячей жизни научила его быть быстрым и почти бесшумным. Он умел внезапно исчезать от погони так, как будто проваливался сквозь землю. И вот сейчас он бежал и радовался, что с людьми нет собак. От них было бы трудно уйти. А уж от людей он уйдет. Не впервой.
Офицер звал принца: «Ваше королевское высочество, вернитесь, вы совершаете ошибку!».
Но ответа не было, и только эхо равнодушно вторило офицеру и солдатам. Принца не было и следа. Вскоре стало ясно, что если погоню продолжать, то люди заблудятся сами. Офицер приказал прекратить поиски, собравшись возле кареты. Он принял решение продолжить искать принца, выйдя из леса и расспрашивая местных жителей, если таковые обнаружатся. А потом отправиться за подмогой, обратно к королеве. 
А Эйнар был уже далеко. Он двигался в сторону синей дымки и не останавливался, пока не достиг и не пересек ее. Он больше не боялся неизвестности, отказавшись раз и навсегда от своего прошлого. Уже давно не было слышно голосов его преследователей.  Тишину леса нарушали только тихие звуки падающих шишек и веток. Даже птиц в этой глуши не было. Эйнар не боялся остаться один в лесу. Это ему уже приходилось. Он был сыт и достаточно отдохнул, несмотря на страшный сон. Теперь можно было спокойно поразмыслить, что делать дальше.  
Он прислонился спиной к толстому стволу, поросшему мхом, и прикрыл глаза. Мысли и образы роились вокруг него, как стая мошкары. Он не торопил себя, и постепенно в этой путанице он разглядел лица нянюшки Дорис и Нэнси, о которых он сначала много вспоминал в тюрьме, но потом почти забыл. Их лица были грустными, нянюшка качала головой, как будто была в растерянности, а Нэнси протягивала к нему руки, как бы звала его. За ними в тумане или тени пряталось лицо королевы. Эйнар не мог понять его выражения. Королева была неподвижна и невыразительна.  
Он огляделся. Вокруг стояли деревья, и ни одно из них не собиралось ему подсказать, что делать. Решать придется ему самому. Но пока он ничего-ничего не мог решить. В таких мыслях он опять уснул.

к содержанию