email:

theatr-skazok@yandex.ru

 

Конец Иггдрасиля

Настал день, когда Эйнар был признан лейб-медиком вполне здоровым, и ему разрешили покинуть свою комнату. Эйнар сразу начал разыскивать Дружка. Он не рассчитывал, что королева Анна разрешит ему обитать во дворце, и сразу побежал на кухню, к своим милым Дорис и Нэнси. Надо ли говорить о том, как они обрадовались, увидев принца, как обнимали его и целовали и в щеки и в нос, и в макушку, и Эйнару стало очень хорошо. Правда, Дружка не было и там. Впрочем, это было само собой. Нечего всяким грязным собакам делать на кухне – это принц с детства твердо усвоил. Дружок обитал на заднем дворе, и со слов Нэнси, совсем неплохо там устроился. И, конечно, он сможет прибегать в сад, когда Эйнар придет туда поиграть.
Казалось бы, все складывалось пока неплохо. Конечно, очень жаль было потерять доступ в тайную комнату, но он уже побывал в тех местах, которые мог только видеть из окна, и что-то ему подсказывало, что многое еще впереди. Кроме того, ему еще предстояло раскрыть тайну комнаты королевы Анны.
Он внимательно следил за королевой, но она больше не ходила в темный коридор северного крыла. Постепенно Эйнар перестал думать обо всем этом. Он пытался усердно учиться, но запоминал он плохо и еще меньше понимал то, что ему надо было запомнить. Поэтому у королевы была масса причин для того, чтобы сердиться на него, и оттаявшая полынья в их отношениях снова стала затягиваться льдом. Уши и голова принца невыносимо болели от пронзительного голоса королевы Анны, и он стал опять убегать из дома. Только теперь уже не пересекал синюю дымку и не возвращался домой сам. Королева посылала за ним в погоню своих солдат и сыщиков.
А Эйнар скитался по дорогам, голодал, привык к холоду и одиночеству. Он встречал разных людей. Некоторые жалели его, пускали к себе, давая горячую пищу и кров над головой. Другие гнали от себя грязного попрошайку. Иногда даже спускали на него собак, таких же злых, как и они сами. И тогда принц думал, что у них, наверное, закрыты и глаза, и уши, и даже души. Он встречал таких же бродяг, как и он сам. Они делились с ним куском хлеба, и он делился с ними, хотя иногда кто-то постарше мог просто отнять его еду или одежду, да еще и отлупить. Принц понял, что он должен стать сильным. В драках он отстаивал свою свободу. И к своим тринадцати годам был уже покрыт шрамами, как старый солдат. И глаза у него теперь часто становились не чистыми и голубыми, как прежде, а холодными и серыми. Правда, они по-прежнему оставались говорящими. Бродяги его уважали, а некоторые побаивались за силу. И он стал привыкать к этой вольной и полуголодной жизни. Пока его не отыскали слуги королевы и не проводили обратно во дворец.
На это раз Анна встретила его молча и сурово.
- Принц, хотите вы или не хотите, вам придется подчиниться необходимости и соблюдать все правила поведения, положенные принцу крови, наследнику трона и короны. Или же – мне придется максимально ограничить вашу свободу. Поверьте, я пекусь о благе страны и вашем собственном благе.
Но вниманием Эйнара завладел другой звук. В саду пилили дерево. Это был обычный будничный звук. Время от времени сад нужно было расчищать, чтобы старые деревья сами не упали. Но в этот раз Эйнару стало тревожно. Он встал и подошел к окну.
Пилили Иггдрасиль. На его глазах дерево со стоном накренилось и стало падать.
- Иггдрасиль, мой Иггдрасиль! Грызозуб, Нидхёгг! – в отчаянии закричал принц. – Как вы могли?! – рывком обернулся он к королеве.
Она увидела, что его лицо исказилось от боли и гнева, и стало совсем белым, а зрачки стали как черные точки в серых лужах ледяной воды. И Эйнар был уже очень сильным. Он схватил  подвернувшийся под руки стул, и занес его над головой королевы. Но не опустил, а кинул в сторону и бросился бежать прочь. Перепуганная королева  позвала стражу, велела схватить принца и запереть его в карцер.
Эйнар не плакал, он ненавидел королеву.
А ночью к нему пришли Дорис и Нэнси. Они смогли разжалобить стражу, и им дали ключ от карцера, чтобы накормить пленника. Дорис принесла ему теплых творожных булочек, а Нэнси спела свою вечернюю песню, чтобы он смог уснуть. Для них он был все тем же Эйнаром, которого они любили. Конечно, и они увидели, как он изменился. Он не произнес ни слова, но его глаза сказали женщинам очень много. Он хотел покинуть карцер и дворец навсегда. И он просил за это прощения, ведь подозрение падет в первую очередь на них, его единственных настоящих друзей.
- Эйнар, - тихо сказала Нэнси, - уходи и не бойся за нас. Королева сурова, но ничего очень плохого она нам не сделает.
- Как она могла убить Иггдрасиль? – с болью вырвалось из глаз Эйнара.
Дорис и Нэнси растерянно молчали. Даже они, знавшие королеву всю жизнь, не могли понять ее.
Дорис протянула Эйнару старый дорожный мешок. Он сложил в него булочки, застегнул куртку и обнял по очереди обеих женщин.
- Вы – моя настоящая семья, - глухо сказал он, - и только вас мне больно покидать. Берегите Дружка, ему с вами хорошо.
И принц быстро пошел прочь.

к содержанию