гостевая книга

email:

theatr-skazok@yandex.ru

 

Пишет Тёма Деревянко

Котя
(сказка на самую длинную ночь года)

Жил-был Котя. Молочно-дымчатый, как туман над рекой. Или как снег в горах, когда на него вечером падают фиолетово-синие тени деревьев. У Коти была тяжёлая лобастая голова, роскошные усы, брови, и огромные пушистые бакенбарды. На концах ушей красовались кисточки, как у рыси. А глаз – золотой. Котю привезла из далёкой сибирской деревни бабушка, когда он был ещё совсем маленький.
  Однажды вечером девочка Ника легла спать. Мама в этот день заболела, поэтому сказку только начала рассказывать, а потом ушла пить лекарство. Когда мама вернулась, девочка сделала вид, что уснула. Девочка очень беспокоилась за маму, и хотела, чтобы та отдохнула. 
  И вот Ника лежала, укрывшись одеялом до подбородка, и смотрела, как отблески фар запоздалых машин пробегают по стене жёлтыми треугольничками и квадратиками. Постепенно они стали появляться всё реже и пропали совсем, потому что ночные водители тоже хотели спать и разъехались по домам. Стало темно, и даже оранжевый фонарь на улице погас.
  Ника лежала и смотрела широко открытыми глазами, как в темноте падают фиолетовые снежинки и порхают фиолетовые бабочки. Их всегда видно, если открыть глаза в полной темноте. Ей было грустно из-за мамы и неоконченной сказки.
  Вдруг сквозь фиолетовые снежинки в углу стало пробиваться какое-то красноватое мерцание. Сначала Ника подумала, что ей просто чудится. Но мерцание разрасталось и становилось ярче. Как будто бы в углу, где проходит труба отопления, разгорался небольшой костерок, скрытый туманом. От трубы на стену упала угольно-чёрная тень.
  Кирпично-красное мерцание сгустилось, приняв очертания человеческой фигуры. У неё были длинные волосы, как у Ники, и чёрные, бездонные глаза. Фигура протянула руки и сделала шаг вперёд.
  Нике стало очень страшно, она изо всех сил вцепилась в одеяло, натянув его до самых глаз, и хотела закричать. Но ужас схватил её за горло холодными пальцами, так что из раскрытого рта не раздалось ни звука. Кричать Ника могла только мысленно.
  Странно, но её как будто услышали. Красная фигура остановилась, словно в недоумении, и опустила руки. В этот момент со скрипом распахнулась дверь в коридор. На пороге стоял Котя, выгнув спину и напружинив мощные когтистые лапы.
  Он светился холодным серебряным светом, как полная пушистая луна, а из его открытой пасти раздавался низкий грозный рык. Котины усы и брови напоминали волнистые лучи света, а хвост колотил по полу с глухим стуком. Глаза Коти были похожи на переливающиеся золотые полумесяцы, в которых мельтешат яркие весёлые искры.
  Красная фигура испуганно закрыла глаза руками и сделала шаг назад. Отступая, она  съёживалась и съёживалась, пока не стала напоминать отблеск крошечной полупогасшей свечки. А затем исчезла совсем.
  Котя подошёл к Никиной кровати и легко вспрыгнул на неё. Лениво потянувшись всем телом, он улёгся рядом с девочкой, глядя ей прямо в глаза. Его сияние постепенно становилось всё бледнее, пока он не растворился в ночной темноте. Только золотые полумесяцы с весёлыми искрами мерцали и переливались. Как завороженная, Ника наблюдала за их игрой и слушала громкое мурлыканье Коти. Оно было такое сильное, что чувствовалось даже через толстое одеяло. От Коти исходило уютное тепло. Ника постепенно успокоилась и заснула.
  Наутро мама ушла в больницу, а когда вернулась, увидела новый рисунок дочки. В правом углу была изображена маленькая кровать, со спрятавшейся под одеяло девочкой, в левом углу стояла странная красно-кирпичная фигура с чёрными большими глазами. А посередине был Котя, с выгнутой дугой спиной, распушённым хвостом и открытой пастью. Котя был огромный, как лев, и светился.
  Мама встревожилась. Она вспомнила, что не рассказала вчера сказку до конца. Она подумала, что из-за этого ночью девочке приснился плохой сон. Посадив Нику себе на колени, она расчёсывала ей волосы и объясняла, что привидений не бывает.
- Но Котя меня спас от него! – Сказала Ника.
- Конечно, конечно. – Ответила мама.  – Но только их всё равно не бывает.
  И пообещала обязательно рассказать вечером сказку до самого конца.
  Потом Ника пошла играть с куклами, а мама лежала на диване и у неё болел живот. Таблетки и врачи ей сегодня не помогали. Попыталась посмотреть телевизор, но там не было ничего интересного. Хотела почитать, но новых книжек она давно уже не покупала, а старые все знала наизусть. Да и боль отвлекала.
  Из кухни пришёл облизывающийся Котя. Видно, девочка только что попоила его молоком, потому что он громко мурлыкал и весь как будто светился. Котя запрыгнул маме на колени, потоптался мягкими лапами по животу, и улёгся, свернувшись клубочком прямо на больном месте.
  - Ох, Котя, - Сказала мама. – Тяжело мне сейчас, ушёл бы ты.
  Но Котя только мурлыкал, крепко зажмурив золотые глаза и выставив вперёд выпуклый серебристо-белый лоб. Мама погладила его по голове и плечам, и почувствовала, что боль постепенно уходит. Мама с облегчением прикрыла глаза, вслушиваясь в громовые раскаты котиного мурлыканья. Оно было таким громким, что маме казалось, будто у Коти внутри перекатываются какие-то шарики, стукаясь друг о дружку. Мама пробормотала сквозь сон:
- Ну, Котя, ты у нас просто герой. И Нику от привидения спас и меня вылечил. Недаром тебя бабушка из деревни привезла…
- Геррррой, геррррой… - мурлыкал Котя.
  А когда мама окончательно уснула, Котя отправился на работу. Он поднимался по голубоватой прозрачной лестнице всё выше и выше. Вот уже внизу остались дом, деревья, двор, троллейбусный парк, а Котя всё поднимался, неспешно ступая своими мягкими лапами. Одновременно он чувствовал, как мама чуть-чуть шевелится во сне, и видел, как болезнь покидаёт её.
  Добравшись до самого верха прозрачной лестницы, он увидел огромное белоснежное облако. Его насквозь просвечивало весёлое солнышко, а в складках томились нежные лиловатые тени. Лестница упиралась в арку, которую подпирали две толстенные кремовые колонны. На полированной створке ворот висела табличка: «Вход строго круглосуточно! Просьба не нарушать режим!».
  Пройдя под аркой, Котя двинулся по длинному мерцающему коридору внутри облака, и вошёл в прохладный кабинет. За огромным столом, тянувшимся насколько хватало глаз в обе стороны, сидел котин начальник. Его звали Бегемотович. Это был очень большой и толстый кот с угольно-чёрной блестящей шерстью и гигантскими бакенбардами. На нём был котелок и золотое пенсне, а в зубах он зажал сигару толщиной с ногу взрослой собаки. Глаза Бегемотовича светились нежно-зелёным глубоким светом, в котором кружились и танцевали изумрудные искорки.
- Ну что там у вас? – Добродушно рыкнул Бегемотович, не отрывая глаз от бумаг на столе.
- Сказку недорассказали. – Мурлыкнул Котя, рассматривая свои блестящие когти.
- Да ну?! – Поразился Бегемотович и даже поднял на Котю свои зеленущие глаза. От этого на молочно-дымчатой котиной шерсти заиграли весёлые новогодние блики.
- Ага. – Ответил Котя, очищая языком шерсть от незваных оттенков.
- И что?! – Не унимался Бегемотович.
- Привидение. – Лаконично ответил Котя, продолжая вылизывать воротник. И добавил:
- Красное.
- Ёлки зелёные! – Бегемотович вынул изо рта сигару и поправился:
- То есть, красные.
- Красных ёлок не бывает. – Произнёс Котя, недовольно морщась от едкого сигарного дыма.
- Вот и я говорю. – Невпопад откликнулся Бегемотович.
- Что ж теперь будет-то? – Уныло пробасил он, глядя на Котю сквозь стёкла пенсне.
- А что будет? – Котю, казалось, опять интересовали только собственные когти.
- Ну, ты его хоть скрутил? В тюрьму-то отправил?
- Зачем же сразу в тюрьму. – Негромко промурлыкал Котя.  – В тюрьме неприятно.
- Ну, ты даёшь! – Бегемотович вышел из себя, его чудовищные бакенбарды встали дыбом.
- Если кто-то шляется по ночам и пугает детей, то его надо БЫСТРО схватить и обезвредить! – Закричал он, наставив на Котю свою толстую сигару. – Ты что, правил не знаешь?!
- Ладно, посмотрим. – Мурлыкнул Котя и спрыгнул со стула. Спускаясь по лестнице, он ещё долго слышал недовольное ворчание Бегемотовича в облаке над головой.
  Когда мама проснулась, ей показалось, что от Коти немножко пахнет дымом, но она списала это на своё расстроенное воображение. Аккуратно переложив Котю на диван, она погладила его по голове и отправилась в магазин.
  А, вернувшись из магазина, выложила из большой сумки на стол подарки. Нике она подарила новую книжку со сказками, а для Коти припасла большую банку лучших кошачьих консервов и сверкающую ёлочную игрушку. Игрушка была из прочного пластика, и маме казалось, что Коте будет весело катать её по полу и догонять. Котя осторожно тронул игрушку лапой и задумчиво уставился в её серебряную глубину. А потом аккуратно взял зубами и унёс в свой домик. Мама была немножко озадачена, что Котя обошёлся с подарком не так, как она предполагала. Но потом она подумала, что раз Котя унёс игрушку к себе, значит, она ему понравилась. И снова повеселела. К тому же, боли у неё совсем прошли.
  А вечером мама читала Нике сказку из новой книжки. Рядом на одеяле громко мурлыкал Котя. Сказка была дочитана до конца и Ника заснула, уютно посапывая под мягким  одеялом. Мама осторожно вышла и прикрыла за собой дверь. Несколько раз она тревожно заглядывала проверить, всё ли в порядке. А потом ушла спать.
  Но Котя не спал. Он знал, что не рассказанную до конца сказку так просто не заменить. Тем более, сказкой прочитанной из книжки, даже из самой хорошей.
  И вот, когда часы в большой комнате глухо пробили полночь, а последние треугольнички и квадратики от уличных фар погасли на стене, в углу, среди фиолетовых снежинок и бабочек начало разгораться красноватое сияние. Котя затаил дыхание и перестал мурлыкать. Теперь его было абсолютно не слышно и не видно. Золотистые полумесяцы глаз надёжно укрыты веками. Молочно-дымная шерсть слилась с рисунком на одеяле девочки.
  Сияние разгоралось и становилось всё больше. Вот на стене появилась угольно-чёрная тень от трубы отопления. Вот из темноты проступили контуры фигуры с длинными волосами и чёрными овалами глаз.
  А оно не такое уж и большое, - подумал Котя. Он осторожно наблюдал за фигурой краешком глаза, как умеют одни только кошки и драконы, - чтобы ни один лучик не просочился наружу.
  Тем временем фигура в нерешительности остановилась, разглядывая комнату в кирпично-красноватом мерцании.
- Ты кто? – Негромко спросил Котя, не открывая глаз.
- Ой! Ох! – испугалась фигура, прикрывая глаза руками и сразу уменьшаясь в размерах и померкла. Голос у неё был тоненький и слабый.
- Я Лисса, - Ответила она шёпотом через некоторое время.
- Значит, девочка. – Подытожил Котя.
- Ты зачем пугаешь Нику? – Спросил он строго.
- Я? Я не пугаю…
  Казалось, Лисса готова расплакаться.
- А тогда что ты здесь делаешь? – Смягчился Котя.
- Потерялась… А здесь – здесь много игрушек, совсем как у меня когда-то…
- Понятно… - Пробормотал Котя и почесал лапой ухо.
- Ой! – Опять испугалась Лисса, ведь она не видела Коти до этого момента.
- Вы, случайно, не тот огромный и сверкающий, который напал на меня вчера? – Спросила она дрожащим голосом и съёжилась ещё больше, сделавшись неяркой, как остывший уголёк.
- Извини. – Смущённо пробурчал Котя. - Понимаешь, я не знал, что ты девочка. Я должен охранять Нику. А она испугалась.
    Тогда Лисса заплакала:
- Все меня боятся… Куда я ни приходила, все кричат и визжат… Нигде нельзя отдохнуть и поиграть…
- Ну-ну-ну. – Ласково произнёс Котя. - Ты расскажи всё, как было. Я тебя не прогоню и не напугаю. Честное… эээ… кошачье.
  Постепенно девочка засветилась ярче и перестала рыдать.
- Да ты присядь, устала ведь. – Успокаивающе сказал Котя. Он всё ещё боялся шевелиться и открывать глаза, чтобы не напугать Лиссу. Наконец, усевшись в углу около стены, за шкафом с игрушками, девочка-привидение заговорила:
- Когда-то я жила в большой квартире, с мамой и папой. У меня было много игрушек и я даже собиралась пойти в школу. Но однажды ночью я проснулась от криков и дыма. В углу комнаты расцвёл красный ужасный огонь. Он трещал и гудел, ломая мебель и пожирая игрушки. Повсюду кричали и метались люди. А потом что-то случилось… - Лисса надолго замолчала.
- Ну-ну. – Подбадривающее мурлыкнул Котя.
- Всё изменилось, и стало очень необычно. Вокруг метались огромные оранжевые фигуры, в руках у них были плётки, разбрасывающие искры. Этими плётками они хлестали по стенам и окнам, били людей и всех, кого удалось поймать. Я почувствовала, что стала лёгкой, как пёрышко, но мне всё равно не удавалось выбраться из того ужасного дыма. Я всё время звала маму, и кто-то откликнулся… Правда, это была не мама, а кто-то белый и прохладный, с приятным голосом. Я хотела отозваться, но тут выскочил тот, оранжевый с плёткой. Он погнался за мной и хлестал меня своим ужасным бичом… - Тут Лисса снова заплакала. – Было очень больно. – Сказала она наконец. - Мне удалось убежать от него, но я совсем потерялась. И с тех пор живу вот так… Сама не знаю как… - И девочка замолкла в углу, тихонько переливаясь сполохами красноватого света, как затухающий костерок.
- Понятно… - Протянул Котя, и снова почесал за ухом. В комнате повисло молчание, нарушавшееся только дыханием спящей Ники.
- Знаешь что, - Задумчиво произнёс Котя, - Оставайся-ка ты здесь, у меня. Негоже тебе дальше так бродить. А там что-нибудь придумаем.
- Правда?! – Обрадовалась Лисса. – Ура!! – И бросилась Коте на шею, позабыв про страх.
- Тише, тише, - Мурлыкал смущённый Котя. – Нику разбудишь. Давай её не пугать первое время, ладно? А потом мы ей всё расскажем. Она хорошая, я знаю.
- Конечно, я всё-всё сделаю, – шептала счастливая Лисса.
- А поселиться ты можешь здесь. – Сказал Котя, выкатывая из своего домика сверкающую ёлочную игрушку. – Ты же можешь уменьшаться?
- Какая красота! – восхитилась Лисса. – А тебе не жалко?
- Да нет. - Котя озорно посмотрел на неё, и искры в золотых полумесяцах глаз празднично заплясали. – Я могу даже покатать тебя в ней. Только не сейчас, а то Ника проснётся.
  Но Котя и Лисса не знали, что Ника уже давно проснулась и слышала их разговор. Сперва ей было очень страшно, но потом страх прошёл, и стало жалко странную мерцающую девочку. Ника подумала, что может даже давать ей свои игрушки – на время. Поэтому она открыла глаза и сказала:
- А хочешь вон того голубого мишку, Лисса?

  Прошло много лет. Ника выросла и стала художницей. Она рисовала много такого, чего нет в обычной жизни. На её картинах были и драконы, и сверкающие добрые звёзды, и живые деревья, и нимфы, и единороги. Но часто среди сказочных персонажей появлялась маленькая девочка с красноватой светящейся кожей и тёмными печальными глазами. И огромный, молочно-дымчатый кот. Иногда девочка и кот играли. Иногда будто бы разговаривали. Порой там появлялась и сама Ника, и тогда они веселились вместе. А на одной из картин сверкающий золотом и серебром гигантский кот разрывал ударом могучей лапы злобно оскалившегося демона с огненным бичом в руках. Мама уже давно привыкла к сюжетам Никиных картин – ведь Ника рисовала девочку и кота с самого детства. К тому же, кота мама знала, и поэтому не беспокоилась. Теперь мама была старенькой, подолгу сидела у окна, укрыв ноги пушистым пледом и читая книжку. Когда у неё начинало что-то болеть (а болела она на удивление редко), она бормотала себе под нос:
- Вот был бы Котя, полечил бы меня.
  Однажды на выставку Никиных картин зашёл молодой человек с приятелем. На них были белые костюмы с серебристыми значками, как будто они работали в одной и той же конторе.  Они гуляли по залам, перешучиваясь, и разглядывали фей, драконов и фавнов. Но вот первый молодой человек озадаченно остановился перед картиной:
- Посмотри-ка! – Позвал он приятеля. – Ты никого не узнаёшь?
- Да ну?! – приятель удивлённо открыл рот. – Это же…
- Вот и я говорю! – Счастливо засмеялся первый.
  Через минуту он уже брал у администратора выставки Никин телефон и адрес. Он сказал, что хотел бы приобрести несколько картин, но скоро должен уезжать из города, поэтому хочет срочно встретиться с художницей.
  В этот день Ника сидела дома с мамой и рисовала новую картину. В мастерскую она решила не ходить, потому что на улице шёл дождь, было сыро и промозгло. Когда раздался звонок, она как раз собиралась передохнуть и выпить чаю.
- Да… - Несколько удивлённо сказала она в телефонную трубку, которую держала испачканной масляной краской рукой. – Да, конечно! Приезжайте!
  Видимо, на том конце провода удачно пошутили, и Ника засмеялась. Звякнул рычажок телефона. А через несколько минут в прихожей раздались мелодичные трели звонка. - Так быстро! – удивилась Ника.
- Кто это?! – раздался мамин голос из гостиной.
- Это по работе, мам! – прокричала в ответ Ника, идя к двери и вытирая испачканные маслом руки тряпкой.
  И вот Ника и молодой человек уже сидят на кухне и пьют чай. Гость принёс с собой коробку любимых Никой шоколадных конфет. – Откуда только узнал?
- Чем же Вы занимаетесь? – Спросила она, разглядывая диковинную белую форму с серебряным значком.
- Проводник. – Улыбнулся гость.
- А-а, понятно! – Улыбнулась в ответ Ника. Она подумала, что он кто-то вроде бортпроводника в поезде или самолёте. На самолётах Ника не летала, поэтому не знала, какую там принято носить форму.
- Признаюсь, меня привело к Вам довольно необычное дело. – Сказал Проводник, отставляя чашку. – Много лет назад я разыскивал маленькую девочку. Она потерялась в результате несчастного случая. Тогда мы так и не смогли её найти. С ног сбились, каждую щель в городе прочесали… - Он грустно замолчал, но потом встрепенулся и продолжил:
- Кажется, её похитили. Но недавно… - Он опять замолчал, как бы не зная, как объяснить, чтобы Нике стало понятно. Ника странно посмотрела на него и сказала:
- Недавно Вы увидели её на моих картинах, правильно?
- Да! – Проводник удивлённо и обрадовано вскинул на неё глаза. – Но как Вы догадались?
- Я всегда знала, что когда-нибудь Вы… Когда-нибудь это случится. – Сказал Ника и отвернулась.
- Тогда я хотел бы… Я хотел бы, чтобы Вы передали ей вот это. И он протянул Нике небольшую визитную карточку. Она была серебряной, а по краю шёл золотистый облачный узор. На карточке виднелся адрес, но Ника не могла понять, где это, даже в каком городе.
- Но как же я ей передам? - Она растерянно смотрела на молодого человека.
- А Вы нарисуйте. – Улыбнулся тот.
  Ника за один вечер нарисовала картину. Художница заперлась в комнате, и мама никак не могла добиться от дочери, чтобы та вышла к ужину, или хотя бы выпила чаю. Когда всё было закончено, усталая Ника повалилась на кровать и заснула. Во сне она плакала.
  С тех пор с её картин исчезла мерцающая девочка с грустными чёрными глазами. Но Ника понимала, что так надо. Чего она не понимала, так это почему теперь на её картинах никак не хотел рисоваться Котя. Наверное, он ушёл провожать Лиссу домой. – Думала Ника. Но от этого ей не становилось веселее.
  Шло время, Ника перестала плакать по ночам. В её картинах появились какие-то новые краски и мотивы. Жизнь закрутила, как осенний ветер. Иногда не было даже времени порисовать. В один из своих редких выходных Ника сидела дома и читала книжку про кота-путешественника. Теперь она собирала литературу про кошек. Особенно ей нравились сказки. Иногда, если попадалась история про белого, серебристого, или хотя бы просто серого котика, она прыгала от радости, как маленькая девочка. Но в этот раз история была не про кота. Она была про Золотого Льва. Ника как раз собиралась поставить на кухне чайник, да всё никак не могла оторваться от повести, когда в прихожей позвонили.
- Привет… - Растерянно произнесла Ника, глядя на ничуть не изменившегося за прошедшее время Проводника.
- Здравствуйте. – Улыбнулся молодой человек. Руки он почему-то держал за спиной.
- А я к Вам кое-кого привёл в гости. -  Сказал он.  – Только долго искать пришлось. Далеко забрался, путешественник. Но, - Проводник сделал уморительную рожицу. - Не обижайтесь на него, это всё Бегемотович. Работа, говорит, прежде всего. Даже отпуск не хотел давать. – И он вынул руку из-за спины, а в ней…
  В ней свернулся калачиком пушистый, молочно-дымчатый комочек, и громко урчал.
- КОООТЯЯЯ!!!!! – Закричала на весь дом Ника, так что даже мама всполошилась в дальней комнате. – КОООТЯЯЯ!!!!!
  От громкого звука Котя приоткрыл золотой глаз, полный кружащихся в праздничном танце искорок, и задорно посмотрел на Нику. Затем он встал на ладони Проводника, потянулся, выгнув спину дугой и распушив хвост, и прыгнул к Нике на руки.
- Но почему же в гости-то?! – Улыбаясь сквозь слёзы, спросила Ника Проводника. – Надолго ли?
- Ну… - Улыбнулся молодой человек. – Это по нашим меркам «в гости», а по вашим – надолго…
  Ника гладила Котю, прижимала его к груди и приговаривала:
- Котя… Котя… Хороший мой, Котя храбрец,  Котя герой…
- Геррррой, геррррой – одобрительно отзывался Котя, и мурлыкал так сильно, что Нике казалось, будто у Коти внутри перекатываются какие-то шарики, стукаясь друг о дружку.

:Дневник Тёмы Деревянко ( "happen") в ЖЖ:

назад в "сказки и сказкотерапия"