гостевая книга

email:

theatr-skazok@yandex.ru

 

Елена Прудиус

Снова Колобок - жизнь после смерти

Да, что вам сказать…. Прочитал я одно из своих многочисленных жизнеописаний. Диву даешься, как такое в голову приходит. Или это из какого-то не очень параллельного мира Колобок. У меня все по-другому было. Тут, понимаешь, сплошной героизм на каждом шагу: и от того ушел и от этого, и аж от самой Лисы хитрющей укатился. Можно подумать, так это легко. А у меня лично было так. Испекла меня бабка в виде футбольного мяча. Чтоб деду угодить - он в молодые годы в полузащитниках играл, и сейчас ни одной игры по телевизору не пропускает.
Ну, а я с окна-то соскочил и покатился. И вот тут-то все и началось. Увидел меня заяц, обрадовался: "Мячик!" И давай пинать. Пинал-пинал-пинал-пинал, все бока мне отбил, а тут еще волк с медведем подкатывают, зайца, понятное дело, в воротах ставят. И давай его мочить по очереди. Меня, значит в зайца пулять. Заяц старается, ловит меня, да не всегда получается у него. Как врезался я в дерево, ну думаю, видно, конец мне. Не выдержал я, взмолился: "Я Колобок, Колобок, я по коробу метен, по сусеку скребен, на сметане мешон….". Они на меня посмотрели так недоверчиво, медведь пнул еще с разных сторон, волк понюхал, заяц лапкой поколупал, и вынесли приговор: несъедобен, но для футбола сгодится.
Тут к ним Лиса в команду подоспела. И так хитро меня с поля выпихнула, что никто найти не смог. Поругали звери плутовку, да с той как с гуся вода. Прикрывает свои бесстыжие глаза и сказывает про больную лапу. В общем, ушли они все, а Лиса-то скоро вернулась. А я в ямке лежу закаченный, и не могу оттуда выбраться. Подходит ко мне рыжая. И носом меня туда-сюда.
- Я, - говорит, - тебя сразу признала. Ты вкусный должен быть внутри. Эти глупые звери об этом не догадались. А я тебя съем.
- Не ешь меня, Лисонька, - взмолился я, - я еще так молод и почти ничего в жизни не видел. Да и видишь, какой я стал грязный да пыльный.
- Ничего, я тебя обтрясу немного, да и съем.
И так и делает - обтрясает с меня пыль да грязь, и в пасть свою кидает. Перепугался я, братцы, до смерти, да только в лисьем нутре тепло оказалось и мокро. И я как бы уснул незаметно. А снилось мне, что меня так качает плавно из стороны в стороны, будто еду куда-то и еду. Проснулся, глаза открыл, и точно - еду по кишке длинной-предлинной. А рядом кого только нет - какие-то кусочки да клочочки. Ехал я еще, ехал, да в один прекрасный момент вдруг вылетел как на катапульте из самолета. Только вылетел из лисьего зада, и прямо на землю. "Батюшки-светы! Так я теперь какашка?!"
Да, это вам не благородная смерть героя с приличествующим ситуации памятником и надгробной надписью. Это вам не респектабельное тление в приличном месте, сопровождаемое паломничеством родных и близких покойного. Никаких тебе прочувствованных речей и слезных рыданий.
Ну, ладно, какашка, так какашка. Лежу день, другой, жучки-червячки меня потихоньку растаскивают, птички поклевывают, что-то находят себе. Рассыпался я потихоньку и пророс во мне желудь. Стал дубком подрастать. Вот я в нем теперь и живу. Становлюсь все выше с каждым годом, приходят ко мне и заяц, и волк с медведем иногда, передохнуть в моей тени, а то и лиса напомнит с ехидцей: "Вот кем бы ты был сейчас, кабы не я?"
Вот и я тоже думаю, а кем я еще не был?

обратно в копилку