гостевая книга

email:

theatr-skazok@yandex.ru

 

Война или Мир? Валькирия поневоле

«Голод и чума, смерть и борьба,
Но прежде всего любовь –
Жизнь Терезы Батисты
В этой истории простой.
Пусть раковина твоя будет крепче,
Нежность твою верней сохраняя,
А нежность –
Совсем как воды поток:
Побеждает».
(Андре Бэй. Любите ли вы улиток?)

Этот очерк – развитие темы производительной силы Рода. Что еще может нарушить эту производительную силу? Оставим тему абортов и сексуального беспредела и обратимся к тем ситуациям, когда женщина (и часто ее мужчина) страстно хотят ребенка, но происходит либо выкидыш, либо замершая беременность, либо нарушение внутриутробного развития, либо травма ребенка в родах. Последние случаи всегда считались сугубо медицинскими и ответственность самой матери (и тем более ее семьи) за благополучные роды сводилась почти к нулю. А складывалась эта ответственность и продолжает складываться почти исключительно на акушеров с кривыми руками, и это не совсем справедливо по отношению к последним. Тем более, что женщины, родившие ребенка с травмой, нередко испытывают сильное и необъяснимое им самим чувство вины. Однако не о вине, а о беде пойдет рассказ. Потому что вина помогает только в самом начале – обозначить направление своих усилий, начать помогать ребенку расти и развиваться, как бы необычно и трудно это не происходило. Она, словно луна в ночи, освещает путь, по которому надо идти. А потом, сделав свое дело, должна уступить свое место иному светилу.
Среди множества семейных сюжетов вполне прослеживаются два основных потока: сюжеты, связанные с продолжением и развитием Рода, и сюжеты, связанные с угасанием Рода. Если речь идет об одной из ветвей большого Рода, то однажды эта ветвь с кого-то начинается, потом род множится, как растет крона дерева, а однажды может усохнуть, не оставив последнего наследника.
Известно, что люди подчиняются двум основным силам, которые увидел гениальным прозрением Фрейд: либидо (влечение к жизни, как это более широко стали понимать после Фрейда благодаря Юнгу) и мортидо (влечение к смерти). Назовем их по-русски: Война и Мир. Эти две силы незримо для нас определяют, что мы делаем для продолжения или угасания своей ветви Рода. И в этом процессе, возможно, в равной степени задействованы и мужчины и женщины. Боюсь, я не знаю, кому отдать здесь пальму первенства, но меня очень волнует женская роль в этих сюжетах.
Перед тем, как перейти к теме женщины-валькирии, надо увидеть Дом (Род) в ситуации Войны или Мира. На Войне всегда есть тыл, это и есть Дом, хранилище Рода. Если Война проникает в пределы Дома, Рода, она его разрушает. Это тривиально и всем знакомо. А женщина-мать становится воительницей. Вспомним Скарлетт О”Хара, застрелившую янки в собственном доме, и кого она смогла родить после этого – умственно отсталую Эмму и рано погибшую Бонни. И это опять же не вина, а беда.
Есть в мифологии образ девы-воительницы. В Средиземноморской культуре это амазонки, в скандинавской – валькирии. К ним еще можно причислить богинь-девственниц – Афину (Минерву) и Артемиду. Они не имели обычной для женщин жизни, не выходили замуж (по своей воле), не рожали детей, а посвящали себя делу войны или охоты, т.е. традиционно мужским занятиям. Гера тоже не осталась в стороне от этого не-Мирного сюжета. Безжалостно преследуя любовниц Зевса и прижитых от него детей, она и сама не слишком плодородна, родив Гебу (а это Вечная Юность), хромого Гефеста и жестокого бога войны Ареса.

Амазонки по преданиям выжигали себе одну грудь, чтобы она не мешала целиться из лука, валькирии, девы битвы, служили самому Одину, унося с поля битвы жизни отважнейших воинов, которые становились эйнхериями в Вальгалле – священным воинством асов-богов в час рагнарёка. Теоретически валькирия может стать расстригой и выйти замуж, но основной сюжет в древнескандинавской мифологии о валькирии Брюнхильд все-таки свидетельствует о большой трудности и даже провальности попытки валькирии обрести семью. Словно обстоятельства неумолимо стекаются к ее одиночеству и гибели, а также – угасанию родов, с которыми она пытается связать свою судьбу. Брюнхильд, соприкоснувшись с родами Сигурда и Гуннара, невольно способствует их угасанию и гибели, погибнув сама. Естественно, что реальная живая женщина и архетип валькирии – далеко не одно и то же*.

* Подробно об архетипе валькирии в книге Л. Огороднова «Скандинавская мифодрама». Глава из книги «Психология валькирии: ролевой анализ мифа о Брюнхильд» опубликована в журнале "Психодрама и современная психотерапия", №3, 2004 год).

От литературных и мифологических персонажей обратимся теперь к некоторым известным ситуациям в жизни нашей страны, прежде чем подойдем вплотную к семье. Вот репортаж АнныПолитковской из Новой Газеты от 11/07/2002.
«В Чечне новая "эпидемия": массовая гибель младенцев прямо в материнских утробах.
…Грозный - проклятое место. И не только потому, что вот уже целое десятилетие подряд люди, тут живущие, боятся собственной тени. И даже не потому, что три последних года превратились в череду дней ожидания худшего из худших.
Нынешний Грозный - это Метерлинк наяву, город недорожденных детей. Врачи называют это "замершие плоды". Рос-рос младенчик в утробе - да и замер... Под угрозой увидеть мир собственными глазами?.. Вина этому явлению - война. Вечный стресс да вдрызг нарушенная экология, когда трупы так и лежат на дне тех водоемов, откуда надо пить и мыться...
- Очень быстро растет число замерших плодов, - падает усталой головой на припухшие натруженные руки доктор Любовь Дельмаева, заведующая гинекологическим отделением 9-й грозненской горбольницы. Она может уделить разговорам совсем немного времени: в Чечне дефицит врачей и профицит пациентов. - Носит-носит ребенка женщина, а потом - все, остановка развития, плод мертв. Надо его доставать как можно скорее, иначе...
…Доктор Дельмаева молчит, не хочет объяснять. Не принято: не по чеченским традициям. "Иначе" - это трагедия, состоящая из трех страшных слов: "она родить не сможет"...
- Исследований никто не ведет, в наших условиях это невозможно. Но мы понимаем, что причина - в многолетнем стрессе, поражающем всех, кто живет в Чечне, начиная с совсем маленьких девочек... Кто сейчас рожает? Те девочки, которые так и не узнали ничего, кроме войны. И вот мы наблюдаем: женский организм, если говорить о нем в целом, надорвался, он больше не может производить здоровое потомство... В результате первая проблема - замершие плоды. Вторая - внутриутробные уродства.
Гинекологическое отделение 9-й горбольницы - как военно-полевой госпиталь времен матриархата. Будто армии с двух сторон состоят только из женщин - так их тут много.
- Наше отделение - на 45 мест. Сейчас тут 62 человека, - говорит доктор Дельмаева. - 54 процента всех пациентов, поступивших в 9-ю горбольницу, - наши. Женская патология в Чечне перекрывает число раненых и подорвавшихся на минах».

Коль скоро речь зашла о Чечне и событиях в этом крохотном локусе, который еще недавно был охвачен войной, логично обратить внимание на события более поздние, но имеющие несомненную связь с только что описанными.
Ю. Латынина в своей программе «Код доступа» в передаче от 24 декабря 2005 г. на радио «Эхо Москвы» комментирует события в Чечне, относящиеся к осени 2005 года, когда в Шелковском районе началась странная эпидемия, почти на 100% охватившая девочек пубертатного возраста и молодых женщин. Пострадавшие испытывали приступы затрудненного дыхания и бились в судорогах. Эпидемия охватила более 80 человек.
«Я уже упоминала несколько случаев в мировой истории, которые почти дословно совпадают с тем, что сейчас происходит в Чечне. Два самых известных - это то, что случилось с Лувянском монастыре во Франции. Это процесс Урбана Грандье, когда несколько молодых монахинь этого монастыря, видимо влюбленных в этого священника Грандье, стали биться в истерике, Ришелье прислал туда своих эмиссаров, как только стали обращать внимание на эту истерику, припадки, женщины повально начали валиться в истерике, у них была падучая, у них пена шла изо рта. Они обвиняли беднягу Грандье, что они одержимы из-за того, что Грандье наслал на них порчу. В конце концов, несчастного повесили. Просто клинические симптомы того, что происходило с этими монахинями, совпадают с тем, что происходило с девочками в Чечне. Еще более известная история – это процесс Салемских ведьм. Это тоже история, когда в очень маленьком американском городке, который жил очень непростой жизнью, который раздирался, в том числе, религиозными противоречиями, завелось несколько девочек, которые сначала бились в падучей, потом начали рассказывать, что на них навели порчу те и те жительницы Салема, с которыми они, видимо, первоначально сводили счеты. Очень интересно, что периодически сейчас историки, когда говорят о салемских процессах, а там было казнено несколько десятков человек, почти 200 было задержано, тоже говорят, что, возможно, это было частично отравление, отравление хлебной муки спорыньей, приведшей к галлюцинациям. Но большинство людей все-таки говорит о том, что это было связано с психологической атмосферой в Салеме, и те самые приступы кашля и конвульсии, которые начинались у каждой девочки, когда в их присутствии появлялась женщина, обвиняемая ими в колдовстве, они опять же дословно совпадают с чеченскими симптомами.
Псевдоастматический синдром - частое явление у людей, страдающих депрессией или переживших тяжелую психическую травму. Массовые вспышки псевдоастматического синдрома не раз наблюдались среди населения районов, переживших природные или спровоцированные человеком катастрофы: в армянских городах Спитаке и Ленинакане, разрушенных страшным землетрясением 1988 года, в США после терактов 11 сентября. Чаще всего от этого заболевания истерического характера страдают женщины, отличающиеся большей, по сравнению с мужчинами, психической лабильностью.
Предположения о сугубо психическом характере поразившей Чечню болезни придерживается большая часть чеченских врачей, непосредственно наблюдавших больных. По словам Таисии Мирзоевой, при содержании в одной палате приступ, начинающийся у одной из пациенток, немедленно повторяется у ее соседок, при этом содержание в разных палатах существенно облегчает положение больных. Кроме того, по наблюдениям врачей, общение с психологами помогает больным гораздо лучше, чем направленная на нейтрализацию симптомов болезни медикаментозная терапия.
Без всякого сомнения, реальных причин для заболеваний психогенного характера более чем достаточно в разоренной и разрушенной бесконечной войной республике».

Мы увидели, что женская истерия тесно связана со смертью, она идет с ней словно бы рука об руку. Древние греки под истерией имели в виду блуждающую матку («гистера» - матка). Вот метафора: блуждающая, неприкаянная матка, которая вместо того, чтобы находиться на своем месте, быть Домом, Очагом, фактором стабильности, вынашивать дитя, выходит на большую Дорогу, на тропу Войны и приносит неисчислимые беды ее хозяйке и тем, кто с ней связан. Салемские девочки и монахини невольно вызвали смерть, которая унесла множество жизней.
К счастью, на сей раз, болезнь чеченских девочек не повлекла за собой карательных мероприятий. Может, у нас все-таки, какая-никакая, цивилизация. Да и война в Чечне закончилась и началась мирная жизнь. Видно, однако, что в ситуации войны наиболее уязвима прокреативная сфера, т.е. те, в чьих лонах заключена возможность продолжения рода.

Продолжим поиск маркеров Войны и смерти - на форуме Интернет-сайта «7ya.ru»
На тему своей замершей беременности пишут десятки женщин, у некоторых из них две и три подряд, иные отчаялись и не видят дальнейшего смысла жизни, другие продолжают надеяться или бороться. Вот только две выдержки из множества подобных писем.
«Вернулись из отпуска и как говориться снова в бой! В конце августа 2004г. тест показал 2 яркие полоски».
«Б. первая и желанная. Готовились заранее. Около 2х лет ушло на борьбу с мельницами».
Любому ясно, что у всех женщин самое сильное и искреннее желание – стать матерью, но что-то этому мешает. Пока обратим внимание, что за ребенка надо БОРОТЬСЯ, это слово из обихода битвы, Войны, а, значит, вероятного разрушения снова и снова.

И вот, наконец, исследования психолога, опубликованные на сайте - http://www.sunhome.ru/journal/16232  (Дом солнца).
«Беременность для современной женщины перестала быть обычным делом, а превратилась в событие из ряда вон выходящее, которое сопровождается болезнями и психологическими кризисами. Что мешает современным женщинам адаптироваться к состоянию, к которому они предназначены самой природой?
Неутешительно, но факт: за последнее десятилетие число женщин, вынужденных проводить свою беременность в больничной палате, увеличилось на 15%. По медицинским показателям они практически здоровы. Если причины осложненной беременности медицина установить не может, тогда на помощь приходит психология.
Кандидат психологических наук из Института психологии РАН Лариса Рудина решила выяснить факторы риска и протестировала 400 беременных женщин в возрасте от 20 до 35 лет. У всех у них отсутствовали серьезные заболевания, не было сильных стрессов, они проживали в экологически благополучных районах столицы, в полных и относительно благополучных семьях и желали родить ребенка. Однако, несмотря на отсутствие неблагоприятных факторов, 300 из них стали пациентками отделения патологии московского роддома из-за осложненного течения беременности.
Для сравнения были также протестированы 100 женщин, наблюдавшихся в женских консультациях г. Москвы, которые не испытывали проблем с беременностью и родили здоровых детей.
Так каковы же факторы риска для беременных?
Один из самых главных – «семейное наследие». На каждую женщину была составлена генограмма, родословная семьи, которая содержала информацию о предках, по крайней мере, в трех поколениях. В ней были зафиксированы характер отношений между родственниками разных поколений, самые значительные события в жизни семьи. Наиболее опасными для самочувствия беременных женщин оказались затяжные конфликты по материнской линии, а также напряженные отношения с матерью. Существование таких проблем признали практически все самые тяжелые пациентки отделения патологии. Пагубно сказывались на здоровье будущей мамы и давние ошибки родителей в воспитании, например, их резкая критика ее поступков в детстве. Чувство обиды на родственников, жалобы на несправедливость, недостаток внимания с их стороны оказались чреваты угрозой выкидыша, эндокринными нарушениями, задержками в развитии плода. «Все меня обижают, я достойна лучшего отношения» - такая роль жертвы для будущей матери оказалась абсолютно непродуктивной и вредной для здоровья. Выяснилось, что соматические заболевания сопутствуют и тем женщинам, у которых произошел разрыв связей с семьей, они остались в одиночестве и испытывали отчужденность к родным».

Мы видим и здесь сюжет Войны внутри Дома – конфликты по материнской линии и с самой матерью, нетерпимость к недостаткам ребенка и его привычная роль Жертвы.
Добавлю к этому множество случаев из своей практики, когда в личностных характеристиках мам, рожавших детей с серьезными травмами, четко присутствовали паттерны и Насильника и Жертвы. Славные симпатичные женщины по старой детской привычке всю свою «сознательную» жизнь посвящали борьбе за свои права. И вообще борьбе, даже когда вполне можно было расслабиться. Эти сюжеты сопровождают  специфические сны и поведение в игровых ситуациях.
Вот один из типичных снов. Молодая женщина в течение двух лет видела повторяющееся сновидение о том, как акула или собака кусают ее за руки и за ноги. Сны прекратились, когда она родила недоношенного мальчика с серьезной травмой и нарушениями в двигательной сфере. Ее старшая девочка в игре, имитирующей прохождение по родовому каналу, делала движения руками, напоминающие укусы клешней. Сама мама в детстве хотела стать хирургом, а стала бухгалтером, так и не открыв шлюзов своей подавленной врожденной агрессивности. Профессиональный выбор вообще очень важен, он может прекрасно социализировать самые сложные изгибы наших врожденных особенностей. Есть люди, которые не могут жить без ситуаций стресса, риска, разрушения. В судьбоанализе Леопольда Сонди это врожденно подчеркнутые потребности в активности (Насильники) или пассивности (Жертвы) в векторе сексуального влечения и акцентированный вектор пароксизмального влечения к интенсивным эмоциональным разрядам.
Конечно, девочке сказать своим родителям о том, что ей нравится резать лягушек и смотреть, что у них внутри, может быть слабо, лучше, если сами родители догадываются об этом. На это может не решиться даже мальчик, и вместо того, чтобы стать хорошим и полезным хирургом, дантистом или каскадером, он становится начальником производства. Куда девается его нож? Он ведет на аборт свою жену, с которой собирается развестись, и убивает их ребенка. Верно выбранная профессия как бы отводит сюжет Войны от Дома, вовне его. Но что говорить о выборе профессии, когда в нашей культуре во множестве семей главенствующую позицию занимает милая, но по большому счету властная женщина, проповедующая миролюбие и запрещающая сыну агрессивные игры и мультики.  И, поскольку ценности мирной жизни привносятся в жизнь ребенка насильственным образом, они становятся лишь фасадом его личности, а внутри царит все та же Война, еще более опасная тем, что она тайная. Стоит задуматься над тем, что вряд ли насилие психологическое, особенно, духовное, краше и достойнее физического.
Кроме генетического фактора сюжета насилия другой ведущей причиной является психическая зараженность Дома сюжетом Войны, привычкой враждовать, переходящей по наследству – от мамы к дочке, в более широком плане – от родителей к детям. Наиболее типичная динамика, может, она даже единственная, состоит в том, что ребенок в детстве терзаем страхами (которые вольно или невольно индуцируют родители), потом эти страхи проходят личностное конвертирование и оборачиваются героическим сюжетом борьбы с источниками страхов. Известно, что тот, кто слишком долго борется  с драконами, сам становится драконом.
Если будущая мама вовремя обнаруживает в себе этот сюжет, может увидеть его как будто со стороны, то есть шанс, что она вовремя отыграет его в безопасной форме на психотерапевтической группе и (или) найдет социально востребованные пути его реализации. Ведь работают же женщины милиционерами и патологоанатомами, при этом прекрасно детей рожают и растят. И тогда обнаружит в своей собственной душе еще и другие сюжеты, например, созидания, плодородия, познания.
Как происходит смена ведущего сюжета, хорошо видно на примере детей, которых родители приводят к психологу с проблемами агрессивности. Если приводят не позднее 4-5 лет, то динамика бывает очень быстрая – в течение нескольких месяцев. Имеются в виду случаи, когда ребенок охотно отождествляет себя со страшными динозаврами или какими-то кошмарными киборгами с чужих планет. Они любят ходить в группе детсада на четвереньках, рычать и на всех кидаться. Это пугает воспитателей и даже других детей. На детско-родительской игровой группе психолог и родители договариваются, что ребенок имеет право чувствовать себя тем, кем он чувствует, и реагировать на него соответственно, но в обиду себя не давать. Вроде как дать достойный бой, раз уж клиент на него напрашивается. И месяца два в игровой группе пребывают очень хищные динозавры, которые и по-человечески почти не говорят.
Как-то через год-другой я встретила родителей одного из этих ребят и спросила, как дела у их динозавра. Они удивились и едва вспомнили, что был такой эпизод в жизни. Сейчас, мол, бывший динозавр успешно учится в первом классе, а в свободное от учебы время с удовольствием помогает нянчить сестренку.
Конечно, со взрослыми все гораздо сложнее, но и их терапия сводится практически к возвращению в какую-то светлую область детства, где все только начиналось (можно сказать, в позицию Зародыша). Это не обязательно реальное место, но когда-то любимое: Зачарованное Место Винни-Пуха и Кристофера Робина, домик Карлсона, который, как и прежде живет на крыше, чудо-дерево, на котором висят сапожки-сандалики или плюшки-ватрушки, дорога из желтого кирпича, земляничное окошко, через которое так весело смотреть на мир… Да мало ли.
Работа с сюжетами жизни возможна в самых разных направлениях психотерапии, школах и техниках. В сказкотерапии это может быть живая работа в сказкотерапевтической группе или сочинение «этюдов для беглости пальцев» (по выражению сказочницы Нины Инсаровой) – когда освобожденное и отпущенное на свободу воображение имеет один инструмент – клавиатуру компьютера или просто ручку с листами бумаги.  И на эту бумагу или экран дисплея льются сначала черные ужасы, потом коричневые страсти-мордасти, потом красные триллеры, потом… Точно неизвестно, что потом, но достоверно, что за литературу в жанре ужасов очень хорошо платят издатели (конечно, она должна быть талантливой). Она неизменно востребована на читательском рынке (рыбак рыбака видит издалека), ее сюжетов ждут миллионы зрителей, терзаемых страхами, обидами, подавленной агрессией. Они приходят в кинозалы, чтобы исцелиться сопереживанием и очищением.
Можно ли обойтись без терапии? Многие (по секрету скажем – большинство) без этого обходятся. Это случаи, когда человек способен учиться на своих ошибках, на своем опыте, и с уважением относиться к собственному внутреннему голосу, и если перенесенная душевная травма соответствовала прививочной дозе. Ведь душевные травмы в детстве получают все, и они нужны, потому что действуют подобно прививке для совладания с большим Злом. Но бывает и слишком большая травма, которая приводит, по сути дела, к душевной инвалидности, тогда бывает нужда в длительной терапии и реабилитации. Как и в обычной травматологии.
Тогда, возможно, постепенно удастся вывести Войну с ее Эриниями-мстительницами за пределы сердцевины души и смысла жизни, выделить глубокий тыл, хранилище жизни. И подписать где-то внутри себя пакт о ненападении, о дипломатических и торговых отношениях между папиной и маминой частью, между собой и внутренней проекцией мамы, между проекцией мамы и своим мужем. Договориться о том, как вместе будем рожать и растить ребенка, потом путешествовать с ним по всем нашим личным странам. Или не рожать (бог с ним), а просто пожить попробовать, насладиться чистым и мирным небом в своем Внутреннем Мире, в своем Доме, в своей Семье.

Инфернальная блондинка Настя
(из дневника Squaira, тэги «дорожные заметки» и «семья»)

В Симферополе села в ночной вагон и тут же провалилась в сон. Проснулась опять же ночью от какого-то шума и возни. Почему-то в пробуждающемся сознании мелькали слова «инфернальная блондинка Настя». Окончательно пробудившись, я увидела перед собой Настю. Она сидела на нижней полке того же отсека плацкартного вагона, где сбоку внизу лежала я. Настя тихо и настойчиво переругивалась с длинным парнем, чья маленькая головка и стянутые сзади в жидкий хвостик волосы вызывали богемно-библейские ассоциации. Парень сосредоточенно надувался пивом и иногда отзывался на имя Саша. Настя монотонно посылала его на верхнюю полку, Саша не шел туда. Настя хрипло кашляла и продолжала его грызть, на что Саша отреагировал своеобразно, удалившись в тамбур и взяв, видимо, для разнообразия бутылку портвейна и маленький стаканчик. Инфернальная Настя угрюмо уставилась в черное окно, очевидно, потеряв вкус к жизни. Страстотерпец Саша не то расширял свое сознание, не то обретал в тамбуре смирение в обществе портвейна. 
Мое следующее пробуждение сопровождалось терпеливым и многократно повторяемым увещеванием Саши: «Достань капли». Он, как видно, проявлял заботу о заболевшей подруге. Она с ненавистью продолжала посылать его на верхнюю полку. Он упирался и продолжал настаивать на каплях. Инфернальную блондинку Настю пёрло и колбасило по нарастающей – она пустила в ход более сильные аргументы и стала дубасить Сашу, на что он отвечал вялыми колотушками. Стойкая Настя не соглашалась ни на одно из предложений Саши по мирному урегулированию конфликта. По-видимому, алгоритм семейного досуга был давно отработан. В конце концов, разъяренная Настя встала и стала пинать спутника ногами. Саша долетел почти до меня. Хотелось вмешаться и прекратить безобразие, но еще больше хотелось досмотреть до конца этот раунд. Поэтому я не стала проявлять признаков жизни. Остальные соседи то ли действительно спали, то ли, как я, тоже смотрели кино. Настя тем временем куда-то вышла и Саша, оглянувшись, быстро схватил пивную бутылку и страстно присосался к ней. Я совсем не против расширения сосудов и сознания, позиционируясь в отличие от торчков скорее как алкаш-любитель, но такое безобразное отношение к своему организму вызвало сочувствие к терпеливому супругу инфернальной дамы.
Наконец часам к пяти утра после долгого шипения и колотушек, зажатая в угол Сашей, Настя все же улеглась на нижней полке, а страстотерпец Саша вознесся на верхнюю. Поучительная семейная сцена закончилась. О, Саша, усвой простую истину: что женщина задумала, то и будет. Я горжусь нашими женщинами. И вообще славные ребята эти Настя и Саша, но не дай бог какому-нибудь чаду зародиться в буйном лоне этой семейки. Конечно, всегда остается в запасе вариант исчадия.
Я дописывала свой полевой очерк о Насте и Саше, пока в вагоне воцарялась тишина. За окном в чистом утреннем небе нежными красками расцветала заря, сделав почти прекрасным только что оскаленное Настино лицо. На столе в бутылке плескалось и воняло недопитое Сашино пиво. А мне пора было выходить в Запорожье с большого недосыпа, но зато с репортерскими трофеями.
Но как же все-таки быть? В юности крылья так просторны и сильны и так хочется победно взлететь выше солнца, чтобы весь мир был у твоих ног! Или хотя бы не хватал тебя за ноги, когда ты просто спокойно идешь и никого не трогаешь. Ладно, пусть дальше будет сказка.

Комета Анюта

Когда ты смотришь в небо днем, то видишь там нашу звезду по имени Солнце, когда смотришь ночью, то там можно увидеть множество небесных тел и прочих явлений – Луну, звезды, созвездия, туманности, Млечный путь… Иногда падают звезды – метеориты, и тогда ты можешь загадать желание – оно обязательно сбудется. А очень редко можно увидеть красивейшее явление – по ночному небу проносится яркая звезда с длинным хвостом – комета.
Жила когда-то комета по имени Анюта. У нее была хорошенькая зеленая головка с изящной короной и пестрый длинный хвост из множества красивых камушков, который повсюду носился за ней, развеваясь и распускаясь, как павлиний. Солнце очень любило Анюту, и она с радостью возвращалась к нему время от времени, но еще больше Анюта любила летать в просторах космоса далеко-далеко за пределами солнечного дома. Она быстро мчалась мимо планет, живущих в солнечном доме – Меркурия, Земли, Венеры, Марса и других, еще более далеких. Планеты любовались на свою красавицу-сестричку и немножко завидовали ее свободе. Ведь они уже давным-давно ходили вокруг Солнца по своим тесным орбитам и не могли никак иначе.
Но Анюте мало было этой свободы. Ей хотелось улететь совсем  и стать полностью свободной. И она стала пробовать улететь со своей обычной орбиты вокруг Солнца. И как только она попробовала сделать это, так наткнулась в черноте неба на невидимую стену и так больно ушиблась, что ее корона ярко вспыхнула и чуть не сгорела голова. А из стены вылетело несколько камушков и добавилось в хвост Анюты. Теперь хвост стал больше и тяжелее, и Анюте стало труднее летать. Но она не оставляла своих попыток вырваться из привычного круга полета. И она снова ударила невидимую стену, еще сильнее прежнего. И снова от сильного удара вспыхнула ее корона и голова, а из стены вылетело множество камней, сделавших хвост Анюты совсем тяжелым. Она теперь с трудом пролетела свой следующий виток вокруг Солнца.
Когда она пролетала мимо маленького быстрого Меркурия, он спросил ее:
- Что с тобой милая Анюта? Почему ты летишь с таким трудом и почему твоя корона стала такая маленькая, а хвост такой большой?
Анюта ответила ему:
- Я хотела летать всюду, где захочу, но все время натыкалась на какую-то очень крепкую стену. От нее мой хвост стал таким тяжелым, а корона  маленькой.
Меркурий удивился:
- Я уже очень долго летаю вокруг солнца и никогда не слышал про такую крепкую стену. Может быть, сестра Венера знает?
Анюта летела мимо Венеры и спросила ее:
- Дорогая сестра, не знаешь ли ты о Небесной Стене, которая не пускает меня на свободу?
Красивая Венера качнула своей кудрявой головкой и ответила ей, что никогда не сталкивалась с этой стеной и даже не слышала о ней. Вот, может быть, следующая сестра – Земля.
Когда Анюта пролетала мимо зелено-голубой Земли, она спросила ее, не знает ли та что-нибудь про Небесную Стену.
Земля зевнула и ответила, что у нее полно забот и без Анюты, но, возможно, об этом что-то знают маленькие существа, живущие на ней с недавних времен. Их называют астрономами за то, что они любят подглядывать за звездами. У них есть волшебные прозрачные камушки в длинных трубках, телескопах, через которые они смотрят в небо. Анюта спросила астрономов, не видели ли они Небесную Стену в свои  телескопы. Астрономы покачали своими умными лысыми головами и сказали, что видели всех ее сестер и братьев и еще множество звезд в космосе, но никакой стены им не приходилось видеть в свои телескопы.
Марс тоже не знал про стену, но сказал, что раньше у него был сосед и брат по имени Фаэтон, и он на колеснице их отца, Солнца, хотел промчаться по небу и всех удивить, но кони, запряженные в колесницу, понесли неопытного возницу, и он разбился. Теперь на его месте вокруг Солнца крутятся астероиды, осколки Фаэтона. Анюта призадумалась немного и полетела дальше. На самом краю солнечного дома обитали Сатурн, Нептун и Уран. Это были седые старики, видавшие очень много на своем веку. Но и они ничего не знали  о Небесной Стене. Только Уран сказал маленькой комете с зеленой головкой:
- Будь осторожна, сестричка. Тот, кто сходит с проторенного пути, очень рискует. Мы все уже давно не рискуем и вертимся из года в год по одному и тому же маршруту, потому и целы до сих пор.
Анюта выслушала и сказала ему:
- Прощай, братец! Я попробую еще раз, и будь, что будет!
Она рванулась изо всех сил и ударила в Стену.
Плутон видел, как зеленая головка Анюты и весь ее пестрый красивый хвост ударились о невидимую преграду и рассыпались в тонкую мерцающую пыль, которая закрутилась в штопоре, а солнечный ветер широкой полосой разметал ее по всему небу – на нем появился Млечный Путь.
Это небесная молочная река, в ней есть все, что видела во время своих путешествий комета Анюта и знала великая Небесная Стена: лунный свет и разговор созвездий, и шум солнечного ветра, и запах колокольчиков, и звон весенней капели, и стрекот кузнечиков и тепло родного дома – всего по капельке… И тут же какой-то малыш, только что рожденный, стал жадно пить из этой реки, с аппетитом причмокивая. Его мама тихо радовалась, глядя на него, и она ничего не знала о маленькой комете, которая улетела из своего дома.
Давным-давно это было.  С тех пор любой новорожденный малыш сосет из небесной молочной реки и знает про все на свете ровно по одной капельке. Он просто не умеет об этом сказать.

 

обратно к содержанию