гостевая книга

email:

theatr-skazok@yandex.ru

 

Орел или решка?
(о проблемах сексуального становления)

Про девочку Колю

Когда папа был маленький, он боялся темноты. Ему казалось, что из темноты может выпрыгнуть кто-то страшный и наброситься на него. А никого рядом не будет, и никто его не спасет, потому что его уже уложили спать, и он должен лежать тихо, иначе папа рассердится. Тогда он натягивал одеяло по самую макушку, сворачивался плотным комочком, и ему становилось чуть-чуть легче, потом еще немножко легче, а потом он постепенно засыпал, потому что страшилища могли быть где угодно, но все-таки не в твоей собственной постели.
А когда он вырос, то стал очень сильным, и теперь уже страшилища боялись его самого. Ведь страшилища не растут, как дети, и однажды ты обнаруживаешь, что они не больше котят, и голос у них едва различим, как тихий писк.
Папа женился, и его жена родила хорошенькую девочку. А папа-то хотел мальчишку, чтобы научить его побеждать страшилищ. Чтобы тому было легче, чем было ему самому. И он мечтал, что сына будут звать Коля. А мама в глубине души хотела девочку, и назвать ее хотела Оленькой. А в глубине маминой души всегда есть заветное семечко, которое прорастает себе потихоньку, пока не станет заметным со стороны. Так в семье появилась Оля. И папа постепенно смирился с этим и полюбил Олю, только иногда случайно у него получалось называть ее Колей. Так она стала откликаться и на Олю и на Колю.
Папа рассказывал ей сказки, и Оля очень ждала их, потому что они были про настоящую курочку. С этой курочкой все время происходили страшно опасные приключения: то на нее дерево падало и давило ее в лепешку, то хватала ее лиса и тащила к себе в нору, а курочка кричала на весь лес, но никто не спасал ее. Может, папа так вспоминал свое собственное страшное детство, и ему становилось от этого легче. Оля слушала его во все глаза и тоже боялась. Правда, ночью она могла прибежать к маме и забиться ей под бок – так совсем не было страшно. А папа спал крепко, за день победив всех страшилищ у себя на работе.
В два с половиной года Оля стала откликаться только на Колю, и сердилась, если ее называли Олей. Оля говорила, что она мальчик Коля. Больше всех из-за этого переживала бабушка, мамина мама. Она ласково говорила с внучкой, но та отбивалась и требовала, чтобы ее одевали как мальчика. Никакие самые нарядные платьица не могли соблазнить ее. Однажды бабушка спросила ее, почему ей нравится быть мальчиком, и Оля ответила, что мальчик сильный. В три с половиной она больше всего любила играть в динозавров и не брала кукол, которых ей дарили, даже самых красивых.
К тому времени она уже ходила в садик и там поняла, что лучше отзываться на Олю, но играла с мальчиками в войну. Родители с бабушкой сходили как-то к психологу и на общем совете решили не спорить с девочкой, а дать ей побыть сильным мальчиком, который не боится страшилищ, раз так ей безопасней. А, укладывая в постель, бабушка шептала своей полусонной внучке: « Девочка моя дорогая, спи спокойно…». Оля пыталась открыть глаза и спорить, что она не девочка, а мальчик, но сонный гномик Оле-Лукойе уже набрызгал своего сладкого молочка ей в глазки, и они слипались, а Оля засыпала.
Прошло много лет, и у Оли родился мальчик, которого назвали Колей.
И тогда дедушка, Олин папа, стал, наконец, полностью счастливым.
***
В наше время потребность в свободе стала настолько острой, что люди начинают подвергать сомнению такие, казалось бы, незыблемые истины, от природы данные им смыслы и роли, как то – мужчина он или женщина, должна она быть матерью или имеет право быть свободной от детей – чайлд-фри. Такое впечатление, что века традиционного подчинения древним правилам засадили в наши печенки множество острых камней жестких правил, от которых мы сейчас всеми силами избавляемся, пытаясь заодно вывести  из организма чувство вины по поводу содеянного.
Постановка проблемы примерно такая: не столь важно, мужчина я или женщина (захочу, так и пол сменю), продолжусь я в детях или нет, тем более, смогу ли я оправдать ожидания моих родителей, а важно, кто я, как человек, как личность, как уникальное явление природы и социума. И нужно ли мне вообще украшать собой этот не лучший из миров – вплоть до полного отрицания как бытия, так и не-бытия (как будто им есть до этого отрицания хоть какое-нибудь дело).
Похоже, люди сейчас приходят к состоянию полного абсурда, и в таких условиях крайне трудно формировать предсказуемую идентичность собственного ребенка. Современная молодежная субкультура «эмо» очень хорошо демонстрирует нам специфику этой трудности. Эмо-мальчики мало отличаются от эмо-довочек. Среди них практикуется всеобщая субтильность, достигаемая воздержанием от пищи, следование модному стандарту – унисекс. Главное – тонкость и глубина переживаний (суть «эмо»), печать страдания на лице, повышенный интерес к теме смерти. Справедливости ради надо заметить, что традиционные изображения Спасителя также практически бесполы и почти бестелесны и отмечены печатью страдания. Что могут значить эти дети для нас – вопрос. Несомненно только, что их явление неслучайно и требует к себе самого пристального внимания взрослых.
Но, как бы не обстояли дела с эмо-подростками, пока они еще дети, семья пытается их воспитывать, а, значит, формировать, обеспечивать образцами идентификации. И этот процесс, идентификация, возможно, имеет свои закономерности. Попробуем их обнаружить.
Сам факт идентификации, не важно, половая она или какая-то иная, наталкивает на образ некой системы, структуры, иерархии, наподобие кастовой системы в древней Индии. В норме никто себя не идентифицирует с существом низшей по отношению к своей касте. Даже когда рождается младший ребенок в семье, и старший, исполненный зависти к нему из-за огромных почестей, которые оказывают ему родители, начинает подражать малышу в его поведении, как то: требовать пустышку, лезть в коляску, на ручки, потерять членораздельность речи, это может значить лишь то, что он завидует не просто ребенку, а Божественному Ребенку, существу высшего уровня. Ведь вся эта возня с кипячением пустышек, глажкой пеленок и подгузников, тишайшие бдения над колыбелью сильно отдают не просто целесообразным занятием, а похожи на жреческие ритуалы воздаяния почестей божеству.
И тем более ясно, что любой ребенок будет невольно отождествлять себя с тем взрослым, который воспринимается рангом или лучше двумя-тремя выше его самого. В детстве практически любой родитель вполне «тянет» на высокое кастовое положение по отношению к ребенку, если не переусердствует в оказании божеских почестей ему. И эта идентификация может оказаться вполне успешной, пока их позиции не начинают уравниваться в психологическом плане, а глаза ребенка не раскрываются на унизительные слабости родителей. Подросток иногда оказывается просто потрясен тем, что мама или папа, которые ему казались высшими и очень сильными существами, вдруг пасуют в самых обычных ситуациях и вообще ведут себя как полные лузеры. Не говоря уже о том, что покрываются морщинами и обзаводятся всякими отвислостями. С ужасом подросток сбрасывает бывших кумиров с высокого пьедестала и ищет тех, кто выше его родителей, сильнее, моложе, красивее, успешнее. Это ужасно для его родителей, но необходимо для эволюции личности их ребенка. Так появляются фэн-клубы, кумиры, звезды, а родителей, кстати, эта ситуация может побудить задуматься над своим статусом и обликом, чтобы снискать уважение своих обнаглевших отпрысков, да и самих себя.
Для родителей это вовсе не окончательный приговор, это лишь фаза в развитии отношений со следующим поколением. В хороших случаях фэн-фаза подростков проходит с упрочением своей идентификации с Бритни Спирс или Мэрилином Мэнсоном или иными мифическими личностями, которые тоже однажды сбрасываются с возвышений и презрительно именуются «отстоем».
За это время родители могут исправить свое прискорбное положение. Т.е. на уровень божества большинству из них уже не выйти, но они могут утвердиться в позиции успешного вайшья (созидателя) или кшатрия (воина). Не являясь больше самыми желанными образцами для подражания, они могут занять достойное место в одной касте с ребенком. Более печальны для родителей ситуации, в которых они переходят в «неприкасаемые». Но это во многом зависит от них самих.
Дальше рассмотрим темы сензитивных периодов половой идентификации, ключевых фигур (объект идентификации и тот, кто ее санкционирует), гендерная двойственность этого процесса и особенности у девочек.

Вот так жених!
(из дневника Squaira, тэг «Витя»)

Витя живет у меня вторую неделю и каждый день чем-нибудь удивляет. Но сегодня – это нечто.
Он каждый день преподносит мне букеты из собранных им в саду одуванчиков и признается в любви. Обычно он все это делает для своей мамы, но сейчас ее нет с нами. Сегодня он принес мне очередной цветок и спросил: «Бабушка, а правда, я твой жених?»
Я засмеялась и обняла его. Слов не нашлось.
***
Со времен Фрейда известен первый период половой идентификации, который знаменуется проявлением комплексов Эдипа и Электры. Это 4-5 лет, и в этом возрасте дети начинают чувствовать ревность к родителю одного с собой пола, потому что любят особенно проникновенно и сильно родителя противоположного пола. Девочка обожает своего папу (если, конечно, он ведет себя соответственно и не отпугивает от себя), а мальчик любит свою маму и нередко собирается жениться на ней. Я имею в виду негрубые случаи комплексов, когда родитель одного с ребенком пола становится завидным персонажем в плане идентификации, т.е мама выглядит очень привлекательной женщиной, вызывающей желание сходства и соперничества с ней, а папа тот самый отважный парень, который не подведет и не струсит. Это хороший расклад, он дает основания надеяться на то, что половая идентификация пройдет успешно.
Конечно, идеальных вариантов не бывает в природе, но ребенку и не нужен объект идентификации в большой дозе. Достаточно поразившего воображение единственного факта преображения мамы в ослепительную красавицу, а папы – в мужественного защитника. А в остальное время мама вполне может быть Золушкой-на-кухне, а папа лежать на диване под газетой. Это меньше угнетает ребенка, чем постоянное совершенство и неотразимость, которым просто невозможно соответствовать. Детям очень успешных и ярких людей приходится в жизни гораздо труднее, чем детям простых смертных. Если отец почти сам господь бог, то сыну остается сделаться антихристом или хотя бы сатанистом или готом. Что нередко и происходит. Родительские недостатки и слабости – хорошая профилактика детского комплекса неполноценности, как и несколько ироническое отношение к достоинствам.
Второй период активной половой идентификации – подростковый, и в этом возрасте нередки проявления «би» или «гомо» ориентаций. Лучше читать на эту тему специальную литературу, но нужно сказать, что пробы своей сексуальной направленности до 18-19 лет не считаются опасными или окончательными, в этот период только происходит активное становление сексуальной ориентации. Если не трогать генетические и прочие биологические причины ее искажений, а заняться только сценарными (т.е. психологическими), то очень характерен, например, такой вариант: властная бабушка, сексуально привлекательная и слишком мягкая ее дочь, не умеющая отстоять ни своих интересов, ни интересов собственной дочери. Девочка, их внучка и дочь, замкнувшаяся в своей угрюмости, в подростковом возрасте начинает сексуальные пробы с женщинами, и можно только гадать, кого именно она ищет в них: любящую ли бабушку, сильную ли маму, или то существо, над которым она сможет по-мужски доминировать? Два-три года уходит на эти эксперименты, в это время потрясенная мать много размышляет над своей жизнью и многое переосмысливает в отношениях с дочерью и собственной матерью. Надо ли сказать, что девушка начинает жить с мужчиной – не гладко, но все-таки уже в качестве женщины.
Суть сензитивного периода в том, что если он упущен, то очень трудно осуществить ее в латентный период развития.
Есть еще тема ключевых фигур половой идентификации. Во-первых, это объект идентификации, которому подражает ребенок - Матрица. Хорошо, если для девочки это мама. Во-вторых, всегда есть значимая для ребенка фигура, санкционирующая эту идентификацию, назовем ее Серым Кардиналом, потому что его роль в этом процессе неявна  и не афишируется. Мать имеет огромную власть над сыном и образом отца в его представлении. Будет ли отец нормальным и достойным персонажем или гнусным злодеем, зависит во многом от нее, дающей сыну жизнь и свое молоко. Аналогично и отец, не уважающий мать своих детей, оказывает плохую услугу своим детям: у девочек не выписывается образ женщины, хорошей просто потому, что она женщина, ей приходится заслуживать уважение мужчины чем-то еще – умом или беспрекословным подчинением.
Еще кое-что о половой идентификации девочек. Она оптимальна, если есть хорошая Матрица и позитивный Серый Кардинал. Этот же Серый Кардинал создает женскую самооценку девочки, когда или восхищается ее женственностью и обаянием или… не замечает ее. Девочка может, например, получить сообщение: ты девочка некрасивая, тебе надо быть умной. Девочка чаще всего так и живет. В общем, ум это совсем неплохо, но обман состоит в том, что женственность и привлекательность девочки остаются просто недоразвитыми, нераскрытыми, известны случаи, когда «дурнушки» чудесно расцветают, если их просто любят родители, а потом мужчины. Как быть девочке, если никто не удосуживался ее заметить как потенциальную красавицу? Трудно ей, что и сказать. Особенно губительна вражда с матерью. Тогда девочка с отвращением замечает растущую грудь и ненавидит свои менструации, которые очень долго не могут установиться. Но, слава богу, в роду и за его пределами всегда можно найти не только маму и папу для определения своей судьбы, и надо только не пропустить мимо ушей откровения любого человека, который нас заметил. Например, некая тетушка отпускает фривольную шутку по поводу сформировавшихся дамских прелестей юной особы. Это может подействовать куда сильнее банального комплемента, этим старшая по рангу женщина принимает младшую в ряды настоящих женщин.
Дай бог каждой девушке фею-крестную в свое время, или дай девушке глаза и уши, чтобы не пропустить свою фею и ее дары. Я уже не говорю о крестном-мужчине. У каждой состоявшейся женщины в жизни непременно был мужчина, который искренне считал ее очень красивой и этим только и создал ее.

 

обратно к содержанию