гостевая книга

email:

theatr-skazok@yandex.ru

 

Елена Прудиус

История с яичницей. Второе посещение Глюкволда

Да, господа мои хорошие, самых подлых историй нарочно не придумаешь. Захотелось как-то Сильвике яичницу-глазунью (счастье, что первая попробовала, а не детям дала). Заделала три яйца, посыпала сверху тертым сыром и покрошила свежую зелень. Полакомилась. А через несколько часов ее рвало и несло, и температура, как потом оказалось, пробила купол допустимого. Так оказалась Сильвика в больнице, инфекционной, разумеется. Болезнь красиво так называлась - сальмонеллез. Коварная сальмонелла размножилась у нее в кишках и травила оттуда своим ядом весь остальной организм, особенно, мозги, как выяснилось. Сильвика отключилась под капельницей.
Она была в каком-то тумане, очень легком, светлом, и вместе с тем достаточно плотном, чтобы не иметь возможности что-либо вокруг разглядеть. Вдруг она услышала слова о том, что если она шагнет вперед, то выйдет из тумана, но оставит позади всю свою прежнюю жизнь. И ей показалось, что она слышит голос Джокера, а фиолетовый кристалл по-прежнему у нее в руке. Она поколебалась только мгновение и шагнула вперед. Ярко-синий мир с ослепительно-желтым солнцем открылся перед ней. Ее наполнила радость, и было совсем не жалко того, что вся остальная жизнь осталась позади. В ее руке действительно оказался зажат фиолетовый кристалл. Как он там очутился, было неважно. Сильвика в волнении огляделась. Джокер, где ты? Но его не было. Не было и запомнившегося с того раза чудесного парка с красивыми зданиями. Она пошла вперед по твердой грунтовой дороге странного голубоватого цвета среди просторных зеленых полей. Вскоре как-то незаметно ландшафт стал меняться - появились рощицы зеленых деревьев, затем изгородь из кустарника вдоль дороги, потом она приобрела художественно оформленный вид, выстриженная в виде пик, направленных вверх, между ними находились полукружья. И вот из-за поворота показались башни старинного замка, все, кроме одной, островерхие. Одна же башня имела купол, как обсерватория. "Вылитый лингам", - подумала Сильвика. На фоне веселой зелени и желтой дорожки серый камень стен и башен замка выглядел довольно мрачно. Стоит ли заходить в такое невеселое место? Она все же рассудила, что веселья в жизни много и не бывает, и посмотреть надо все, что встретится. Она взошла на мост, переброшенный через широкий ров с водой и, чуть касаясь деревянных перил, медленно прошла по нему, продолжая всматриваться в приближающийся замок. Не было в этом замке признаков чьего-либо присутствия, никто не встречал одинокую путницу. Она прошла под аркой ворот и услышала, как створки ворот за ее спиной сомкнулись. Она вернулась и попробовала их открыть, но они не поддавались. "Что ж, значит, обратной дороги нет" - подумала она и пошла дальше. Перед ней открылось обширное подворье и, о ужас, слева от входа она увидела капище высотой не менее трех метров. Белые черепа скалились сотнями улыбок смерти. Сильвика замерла, схватившись за горло, огляделась вокруг себя. По-прежнему никого не было слышно. "Может быть, замок покинут хозяевами и уже необитаем", - метнулась несмелая мысль. Назад все равно пути нет. И она пошла дальше, вошла в обширный холл, устланный красными коврами и завешанный какими-то древними картинами. В вазах по углам холла не было цветов. Красная ковровая дорожка поднималась по длинной лестнице, и Сильвика пошла по ней. На втором этаже красная дорожка свернула на винтовую лестницу, ведущую, видимо, в одну из башен. Сильвика прошла внутрь башни и оттуда - на балкон с низкими каменными перилами, висящий над тем самым рвом, наполненным водой, который она перешла по мосту. Откуда ни возьмись, рядом с ней оказалось несколько мальчиков лет примерно семи. Мальчики резвились между собой и, казалось, не замечали ее. Один из них, заигравшись, оказался на самом краю балкона и в следующее мгновение уже летел вниз. Сильвика в ужасе подскочила к краю балкона.
Она не помнила, как оказалась внизу. Теперь внизу была не вода, а болотистое, покрытое водорослями место (кто-то выпустил воду, кто?). Где мальчик? Отчаяние начало охватывать Сильвику, и вдруг ее взгляд упал на холмик водорослей повыше других. Она кинулась к нему и стала сбрасывать с него водоросли и грязь. Вскоре мальчик был у нее на руках, без сознания, но живой. Раздался звук сирены, машина "Скорой помощи" стремительно приближалась к месту происшествия. Из машины выскочили два санитара с носилками. Один из них почему-то был в каких-то пестрых лохмотьях с колокольчиками. "Да это же Джокер!" - обрадовалась Сильвика. Джокер быстро кивнул ей, так, как будто они виделись только вчера, и, взяв мальчика из ее рук, переложил на носилки. Садясь обратно в машину, он крикнул Сильвике на прощанье:
- Скоро увидимся!
Сильвика повернулась и медленно вошла в башню. Мальчиков уже не было. Она еще помнила тепло детского тела на своих руках и все еще дрожала от страха за него. "Козелкин маленький, - подумалось ей, - Забодайка". Так она звала еще недавно своего маленького сына. "Может, это место, где приносят в жертву маленьких козлят?" Только кому и зачем?
Она еще походила по внутренним помещениям замка, разглядывала портреты красивых дам и отважных кавалеров, рыцарские доспехи, стоявшие так, как будто в них сейчас кто-то находился, оружие на стенах. Все здесь говорило о близости страсти и смерти. Вдруг рядом возник человек. О, как он знаком ей, ее последний Герой! Но что он делает? Герой метнул в нее нож и попал прямо в грудь, да, несомненно попал. Только почему она осталась жива и даже цела, кажется? А его уже нет. Только стена засветилась красноватым светом. Сильвика увидела, что стена прозрачна, а внутри нее горит электрическая проводка. Или это нагретая спираль светится ровным таким, теплым светом? Да, именно так и есть. Значит, пламя не погасло еще. А она думала - пустыня, пепелище… Ее неудержимо потянуло туда, в этот теплый красноватый сумрак. И она вступила в него. Вокруг был сосновый лес, залитый красноватым светом заходящего солнца, пропитанный ароматами нагретой хвои и трав. Сильвику охватила истома. Она обвила руками огромную старую сосну, и ее рук хватило меньше, чем на половину окружности ствола. И тут же чьи-то руки (Его руки) с другой стороны, нашли ее пальцы и крепко сжали, окольцевав сосну. А вот и муравейник огромный - тот самый. Сильвика почувствовала, что каждая ее клеточка пропитана любовью к Нему, нет, просто Им самим. Его руки исчезли, она пошла прочь. Воспоминания с новой, уже почти забытой силой охватили ее. Сильвика стиснула зубы, чтобы не разрыдаться, и шла куда-то, не разбирая дороги сквозь пелену слез.
Когда слезы высохли, Сильвика увидела рядом с собой Виктора и Женю. Они такие же юные, как и много лет назад. Виктор просит Сильвику прикоснуться к его лицу: не холодное ли оно. Она прикасается к его лицу и говорит, что все в порядке. Так оно и есть. Лицо на ощупь совсем обычное. Виктор предлагает ей присесть на стул, и она чуть было не садится на него, но в последний момент выпрыгивает вперед. Стул исчезает, они в какой-то тесной прихожей одеваются. Вешалка высокая, на ней много разной одежды, и Сильвика ждет, пока Виктор подаст ее одежду. Вдруг он берет ее на руки и держит столбиком, как ребенка. Это неожиданно и очень приятно. Они собираются выйти из дома. Появляются два мальчика лет пяти-семи. Это его сыновья. У них беспризорный и отрешенный вид никому не нужных детей, они раздеты, у старшего нет даже штанов, и Сильвика видит его голую худую попку. Она понимает, что дети замерзнут, если пойдут с ними в таком виде, и остается с ними. Виктор уходит, а она берет на руки старшего мальчика. Младший сидит на полу, угрюмо возясь с чем-то и бормоча какие-то угрозы в адрес своего отца. Сильвика подходит к нему и легонько гладит по голове. Тот успокаивается и прижимается к ее ноге. Тут Сильвика соображает, что Женя погиб еще в Афгане, и Виктора уже несколько лет нет на свете, и что хорошо, что она осталась тут и не пошла с ним. Сильвика была так влюблена в него, но ее счастье ей не изменило и в тот раз - он женился на другой, на Вике, свикнУлся, как он тогда сказал ей, как лучшему другу. После его внезапной смерти Стелла ей как-то сказала, что если бы он на ней, Сильвике, женился, то, может, и не умер бы. Кто его знает, умер - не умер бы? Получилось вот так. А теперь он приходил ее забрать, и она чуть с ним не ушла. Если бы не эти мальчики… Мальчиков рядом с ней уже не было, она пошла дальше по лесу и вскоре достигла его края.
Она подошла к калитке в низком штакетнике. Калитка была распахнута и хлопала от ветра. Сильвика оглянулась на лес своих воспоминаний, вышла за калитку и тщательно закрыла ее за собой. Когда она захочет, то всегда сможет прийти сюда еще. Она набрала полную грудь воздуха, совсем другого, чем в лесу, степного и немного пыльного, шумно выдохнула открытым ртом и отвернулась от леса. Она оказалась в той же зале, из которой попала в лес воспоминаний, и по красной ковровой дорожке спустилась вниз.
Сильвика вышла из замка, перешла снова мост и вышла на голубую дорогу. Прямо в ушах услышала голос Джокера:
- Хочешь увидеть пирамиду своей судьбы?
Сильвика ответила:
- О, да, да!
Далеко по сторонам простирались какие-то поля, цветущие лужайки, на горизонте справа темнел лес, а слева дрожала хрустальная дымка, что-то скрывая. Дорога привела к развилке, дальше было три пути: прямо, направо и налево. Дымка звала налево, и Сильвика не сомневалась, что идти надо туда. Вот она пошла, впиваясь взором в эту хрустальную дымку, а она и не думала расходиться. Идти все же было приятно по этой дороге, и вот скоро Сильвика увидела прозрачную пирамиду, напоминающую египетскую. Ее грани были так чисты и прозрачны, что солнце дробилось на них в радугу. Вот это да!
- Смотри дальше…, - Джокер шел рядом, пожевывая травинку.
- Да ты совсем не изменился, - обрадовалась Сильвика, - а я вот выросла!
- Да ну, - не поверил Джокер, - с чего ты взяла?
- Да то есть как с чего? Знаешь, сколько времени прошло? Я институт закончила, замуж вышла, дети у меня - Мирча и Виолетта.
Джокер пожал плечами и достал из кармана зеркальце. Сильвика схватила его и всмотрелась - там отражалась нескладеха 13 лет в джинсиках и прыщах.
- Не может быть! - вспыхнула Сильвика.
- Посмотри туда…, - Джокер взял ее за плечи и повернул к пирамиде.
Пирамида менялась. Она потемнела изнутри, став коричневой, а верхушка ее стала оплывать и сгибаться набок.
- О…, - это все, что могла произнести Сильвика.
Она опустила голову и закрыла лицо руками.
Джокер мягко отвел ее руки от лица и поднял подбородок. Она снова видела пирамиду. Теперь согнутая верхушка ее стала набухать, пробиваться зеленью сквозь коричневую шелуху, а потом раскрылась ярким розовым цветком из восьми лепестков, похожим на цветок декабриста. Это было красиво и очень странно вместе с тем.
- Что это значит? - прошептала Сильвика.
- А это значит, что если ты хочешь хоть что-нибудь понять в своей жизни, тебе придется расшифровать язык Глюкволда, который является не единственным для всех, а включает в себя множество диалектов, которых столько, сколько и людей.
- Ты уверен, что нет другого варианта?
- Прикинь, в Глюкволде каждый из вас пребывает не менее половины всей своей жизни с учетом всех кратковременных трансовых состояний. Ты на сей раз, подружка, по уши в дерьме, и тебе придется потрудиться, чтобы из него выбраться.
Она печально кивнула. Он мог бы пощадить уши красивой женщины. Впрочем, в настоящем зеркале она осталась той же пацанкой-нескладехой, которую он видел уже прошлый раз. Она откроет уши еще раз и впустит в них необходимую порцию мудрости, чем бы она не попахивала. И она вопрошающе посмотрела на Джокера, который только и ждал разрешения.
- Есть один довольно неплохой способ научиться языку нашего мира - увидев что-либо или кого-либо здесь, обнаружить их двойников в любом из миров, но двойники должны быть тебе знакомы и понятны. Тогда путем простого сопоставления ты будешь устанавливать тождественность символов. Иногда двойники будут находиться у тебя прямо под носом, а иногда тебе придется искать их долго. Подсказка - у тебя есть Ирис. Он хороший проводник.
- А ты, разве ты не будешь со мной все время?!
- У меня много дел, как ты уже могла убедиться, но иногда ты сможешь позвать меня.
- Как?
- А вот так: покрутишь Ирис перед собой и очень сильно подумаешь обо мне. И я приду.
И Джокер исчез, как и не бывало его.

назад к содержанию